– Вы, правда, думаете, что расскажи всем правду, что-то изменится?
– Я думаю, люди имеют право знать о наличии угрозы.
– Вы плохо знаете людей, которых призваны защищать… американцы не хотят знать об угрозах. После 11.09 они достаточным пожертвовали и отдали большую часть своих свобод ради того, чтобы спать спокойно. Или вы считаете, что узнай они про маньяка, тут же соберут народные патрули, чтобы защититься? Нет, эти времена уже в прошлом. Сейчас они все скорее сбегутся к зданию администрации и потребуют от правительства, чтобы то ввело очередную партию законов, которые лишат их последних остатков свобод. Всё ради безопасности. Я вам больше того скажу, большая часть жителей города, итак знает о Линчевателе, но пока это их лично не касается, они воспринимают это как очередное реалити-шоу.
– Да ты пессимист.
– Разве? Вы ведь знаете маньяка с псевдонимом «Зодиак»?
Инферно сделал вид, что знает.
– Так вот, вашим коллегам его так и не удалось найти, как и многих других после него… можно на чистоту?
Осматривая место преступления Инферно кивнул.
– Говорят, что ФБР сдало после дела с «Зодиаком», а именно с конца 1960-х годов. Но лично я считаю, что это не так. Ведь тогда хотя бы «Зодиака» ФБР схватить сумели бы, но нет, а значит с ФБР, да и с миром в целом, излом произошел раньше. Думаю, в начале 1960-х годов.
– Насколько я помню, в начале 1960-х годов, мир как раз-таки удалось спасти, урегулировав «Карибский кризис».
– Спасти? Как можно спасти то, что бьется в предсмертной судороге?
– Кризис, это не предсмертная судорога, а всего лишь переломный момент. Я думал ты веселый парень Мэтью.
– Не веселый, а счастливый. У меня любимая жена и двое детей, за которых я боюсь.
– Не бойся. Мы поймаем эту мразь.
– Я это слышу после каждого случая, вот уже восемнадцать раз подряд.
Инферно стало неловко, ведь он ляпнул это чтобы успокоить Эксперта и понятия не имел, как именно нужно ловить маньяка.
– И что вы видите?
– Ты о чем?
– Что вы видите глазами маньяка?
Инферно вспомнил об очередной своей глупости, тем не менее, внимательно присмотрелся и не стал сразу отвечать, медленно кружа над жертвой и пытаясь что-то разглядеть во мраке помимо мерзкого силуэта. Спустя пять минут Мэтью нарушил тишину:
– Мы считаем, он восстанавливает некую справедливость и насильно возвращает ненужных детей их матерям, повторяя их рождение…
– Скорее перерождение. Художники обычно смотрят на вещи и события абстрактно.
– Наверное.
– Попытайся посмотреть на силуэт жертвы абстрактно.
Как Мэтью ни щурился и ни пытался подобрать нужный ракурс, у него ничего не получилось:
– Видать у меня профессиональная болезнь, я не могу на тело смотреть никак иначе, кроме как глазами хирурга.
– Это кокон.
Мэтью снова присмотрелся:
– А вы знаете,