С Лизуновым они договорились встретиться в десять утра во дворе городского морга при местной центральной районной больнице. Неопознанный труп привезли туда на судебно-медицинскую экспертизу. Однако во дворе морга, куда Колосов, ругаясь на чем свет стоит, подрулил на своей «девятке» с королевской точностью ровно в десять ноль-ноль, его уже ждали не одна, а две машины: старая отделовская «Волга» – Лизунова, а также…
Эту пижонистую тачку Колосов узнал бы из миллиона. Темно-вишневый «мерс» – краса и гордость РУБОПа. На «мерсе» выезжали рубоповцы только на особо значимые дела, специально чтобы пустить пыль в глаза неимущим коллегам из параллельной структуры.
Сейчас на капот «Мерседеса» небрежно облокотилась хорошо известная Колосову личность – начальник спецотдела «А» Геннадий Обухов. Он снисходительно наблюдал, как Никита вылезает из своей пыльной, местами уже битой черной «девятки».
– Салют, – Обухов щурился. – Гляжу, друг ситный, и тебя руководство сюда засандалило.
Обухов – фатально красивый тридцатитрехлетний, загорелый, с легким намеком на склонность к пивной полноте брюнет – в общении с коллегами из параллельной структуры всегда с места в карьер брал неформальный стиль: ситный друг, засандалить, офигительно, я торчу…
Всем в управлении было известно: они с Колосовым друг друга просто не переваривали. Когда судьба сводила их по какому-то делу вместе, получалось мало что хорошего, светлого, приемлемого для подражания в профессиональном плане. Однако имелись качества, которые оба скрепя сердце довольно высоко ценили друг в друге: Обухов в Колосове – настойчивость и адскую работоспособность. Никита в начальнике спецотдела «А» – архиинформированность, как он сердито ворчал – «всезнайство».
– Ты тут еще зачем? – с ходу, прямо с нелюбезности начал Колосов. – Аркадий, зачем он тут? – обернулся он к Лизунову.
Тот стоял с самым невинным видом: мол, моя хата с краю. Надо отметить, что в чисто мужской уголовно-разыскной стихии Лизунов-Пылесос вел себя совсем не так заносчиво, как три дня назад в обществе Кати.
«Главное не перечить и не сталкивать их лбами» – эти «не» он с самого утра повторял про себя как молитву. Пылесосу нужны были позарез оба – и Колосов, и Обухов. Нужны были для успеха дела, чтобы этот так некстати свалившийся на голову жмурик не стал еще одним висяком и не испортил бы полугодовую отчетность, весьма и весьма приличную по сравнению с Москвой и другими районами.
– Потише, потише, раскудахтался, – Обухов снисходительно потрепал Колосова по плечу. – Кому из нас, друг ситный, бесславно делать отсюда ноги, это мы еще поглядим. Дело-то, кажется, наше, и дело, сдается мне, в шляпе. В моей, Никита. – И тут он тоже обернулся к Лизунову и подмигнул, словно жулик-футболист во время матча подкупленному судье.
Лизунов сразу же весь остро обратился в слух. Дело в том, что прямо на месте неопознанный