Олег вынул из лежавшей на сиденье пластиковой папки несколько листов исписанной мелким, убористым почерком бумаги и углубился в чтение.
«Профессор» бросил на него короткий, полный жалости взгляд. Перемены в друге поразили его. Он вспомнил, как год назад по пути в Сочи Олег с женой заехали к ним в Москву. Жёны – весёлые, общительные украиночки – быстро нашли общий язык. Вчетвером много гуляли по Москве, потом застолье не даче. Было много шуток, песен под гитару. Олег блистал красноречием, поблескивая своими иронично- весёлыми карими глазами. Нет, ирония во взгляде осталась, но теперь вместе с ней в уголках глаз поселилась жгучая тоска, и от этого Борису было не по себе. Он испытывал какое-то непонятное чувство вины перед другом. Поэтому, когда сегодня рано утром Олег позвонил ему со своей проблемой, он, не задумываясь, согласился помочь.
Борис Щербаков, естественно, не был профессором. Вернее, он преподавал, конечно, в академии МВД оперативно- розыскную деятельность, но основным его занятием было руководство управлением по раскрытию особо тяжких преступлений ГУУРа.
Полковник Щербаков по праву считался одним из лучших сыщиков страны. С Олегом Островецким он познакомился в Афганистане. Щербаков, тогда ещё подполковник, возглавлял разведотдел дивизии, а Островецкий был его подчинённым. Подполковник частенько лично участвовал в операциях, хотя по должности вовсе не обязан был этого делать. Наоборот, за это ему частенько перепадало от комдива, вполне резонно считавшего, что дело Щербакова – планирование операций, а не их практическая реализация. Планировать подполковник умел прекрасно, используя при этом весь свой богатый опыт разыскника. Поэтому потери среди его подчинённых были очень редки, за что разведчики буквально боготворили Щербакова. Но, несмотря на это, Борис не мог усидеть на хорошо укреплённой базе, посылая своих людей на рискованные задания. Поэтому он, невзирая на запреты, нередко сам принимал участие в операциях. Во время одной из них Борис вытащил из-под шквального огня «духов» подвернувшего ногу Олега, а затем почти два километра по горам буквально тащил его на себе до вертолёта. Время от времени они отгоняли огнём наседавших «духов». Олег просил оставить его и идти за подмогой. Не начальственное, мол, это дело – таскать на себе подчинённых. На что Борис обещал засадить капитана на «губу» за идиотские шутки во время боя. Так, незлобливо переругиваясь, они сумели добраться до вертолётной площадки, где выручила подоспевшая десантура, сумевшая отбить душманов.
Этот случай очень сблизил обоих. Борис частенько навещал капитана в полевом госпитале, являясь туда с непременной бутылкой коньяка. Застольные беседы, нередко заканчивающиеся жаркими спорами, постепенно выявили сходство характеров. Они всё больше доверяли друг другу, откровенно обсуждая порой очень острые проблемы.
С возвращением Олега из госпиталя их дружба ещё более окрепла. На косые взгляды недоброжелателей оба не обращали никакого внимания, тем более что поблажек по службе Борис Олегу не давал и от опасных заданий не оберегал.
Из