Не так давно, меньше года, Кузя не являлся горьким пьяницей, точнее, он почти не пил – полная противоположность себе нынешнему. Тогда наблюдался уверенный в себе молодой человек с чёткой программой жизни, по крайней мере, на десять лет вперёд, но программа сбойнула на втором пункте, вместо невесомого флёра романтических отношений, обязывающих разве что хранить их в памяти, как аромат юности, Кузя влюбился со всей силой несущей его инерции. Быстро перестроиться он не сумел, а потом стало поздно, настолько поздно, что через мгновение стало одиноко и выключился свет. Пристрастившись к алкогольным напиткам, Кузя открыл, что человек пьёт не «от» (чтобы заглушить), а «для» (чтобы обрести), но состояние это мимолётное, где-то на пороге сознания, а потому достижимое не всегда, случалось и проскакивать мимо. И всё-таки возможность получить глоток радости, составлявшей смысл его настоящей жизни, заставляла захлёбываться в зловонных потоках день за днём, месяц за месяцем, бесконечный заплыв, пока не остановится сердце.
Увидев Севу, который аж засветился, Ксюха заулыбалась – всегда приятно радовать одним своим появлением, тем более простояв никак не меньше двадцати-тридцати минут, разумно не заходя в аудиторию в конце занятий. Во время этого стояния она поймала себя на мысли, что выглядит предельно глупо, особенно обнажаясь самой причиной, будто для девушки нет другого достойного занятия, кроме как ждать молодого человека, которого и своим-то рано называть. Но ей нравилось это положение, она прождала бы ещё час, если понадобится – ведь платонический, чистый период отношений такой короткий, и такой прекрасный.
– Ксюш, привет снова, – только и успел сказать Сева и, не оставляя времени на ответ, смело и решительно поцеловал её в губы, нимало не смущаясь присутствия студенческой общественности.
– И тебя, – не сопротивляясь, но и не позволяя поцелую длиться дольше дружеского – но только по времени, по встречному же движению губ Ксюха выразила иное.
Подошли Вик и Светка, после вчерашней совместной вечеринки Ксюха их не проигнорирует, а ведь день назад она представлялась им обитательницей другого, блистающего мира. Теперь же, пожалуйста, подходи и болтай у всех на виду, не боясь унижения – в чём-то мысль обоснованная – Ксюха умела язвить. Особенно удивлялась Светка, она не понимала, почему Ксюха выбрала Севу, ничем не примечательного, ординарного парня, ведь примерно год назад Светка оказалась случайным свидетелем того, как Ксюха жёстко и обидно отшила одного бедного (и в прямом смысле) парня, имевшего несчастье в неё влюбиться. Никто не подумал, что причина крылась не в социальном статусе претендента, а, например, в ужасном запахе изо рта (у Ксюхи чуть глаза на лоб не вылезли, что также получило иную трактовку). Светка поздоровалась с Ксюхой и Севой кивком, а потом спросила, обращаясь к Ксюхе:
– Как