По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3. Сергей Борисович Ковалев

это не останавливает. Сначала Шеину посылается несколько писем с предложением сдать город, то тот даже не удостаивает противника ответом. Тогда король назначает военный совет. Председательствует на нём главнокомандующий, польный коронный гетман[58], опытный полководец, почти шестидесятилетний Стани́слав Жолкевский[59]. Внешне участники единодушны: нужно немедленно начинать штурм. Один из наёмников, немецкий полковник, вообще презрительно называет смоленские укрепления «зверинцем»[60], взять который не представляет, по его мнению, никакого труда. Жолкевский общее решение поддерживает, но с глазу на глаз говорит королю, что без осадной артиллерии всё это – пустая затея, да и вообще такими силами штурм может удасться лишь в случае его неожиданности для неприятеля, а у Шеина было полно времени, чтобы хорошенько к нему подготовиться. Но Сигизмунд III непреклонен: атака.

      Штурм начинается в ночь на 4 октября[61]. В полной темноте поляки подбираются незамеченными к городским стенам с петардами – специальными подрывными снарядами (это сегодня петарды раскупаются да взрываются по праздникам для веселья, а тогда они были грозным – и опасным – оружием). Цель – подорвать двое ворот и по сигналу трубачей ворваться в проломы. Но всё идёт наперекосяк. Предвидя такое развитие событий, Шеин заблаговременно возводит перед воротами срубы, заполненные землей, так что к самим воротам стало возможным подобраться лишь по проходам между крепостной стеной и этими срубами, причём данные закоулки были настолько узки, что по ним одновременно мог пройти только один всадник, да и то спешившийся[62]. Поляки, согнувшись в три погибели, чтобы их не заметили сквозь нижние амбразуры, всё же добираются до ворот и подрывают петарды. Взрывы проделывают в воротах проломы, но их никто не видит, потому что всё скрыто срубами, да к тому же темно – хоть глаз выколи. Тут же начинается неимоверная оружейная стрельба и пальба из пушек, и никакого сигнала к штурму никто не слышит: то ли трубачи перепугались да разбежались, то ли их звуки попросту потонули в громе выстрелов. Так или иначе, внезапность оказывается утраченной, королевская пехота, сосредоточившаяся было у ворот, отступает, а конница и вовсе не двигается с места. Светает.

      Король приказывает начать обстрел городских укреплений, но, как и предсказывал Жолкевский, это не даёт никакого эффекта: польские орудия слишком маломощны для смоленских стен. Более того, из-за беспрестанной (и бесполезной) стрельбы вскоре многие из них приходят в негодность, а тут ещё и в войске начинается дезертирство да болезни. Защитники города, кстати говоря, тоже сложа руки не сидят, ведут ответный артиллерийский огонь, да так ловко, что некоторые снаряды долетают до королевского лагеря[63]. Да и вообще мощь русских орудий оказывается выше, чем польских.

      А Шеин издаёт между тем жёсткий приказ: все призванные на оборону города обязаны безотлучно находиться на отведённых им местах, причём с оружием, иначе им «быти казнены смертью» Скачать книгу