В начале мая брат Алексей, с детских пор предрасположенный к морскому делу (в свои зрелые годы он станет Главным начальником флота и морского ведомства), завершил строительство небольшой яхты, которую назвал «Dagmar». Это не было случайным. Брат был уверен, что Датская Принцесса, которую уже знали и любили в России, станет женой Цесаревича. Но у самого Александра в этот момент существовали сомнения. Он отправился на спуск яхты и уже доехал до Адмиралтейской верфи, но увидев толпу народа, «поспешил удалиться, потому что боялся разных намеков на свой счет».
Александру Александровичу порой казалось, что он «пережил свои желания», но наступали другие минуты – и все опять возвращалось: тоска, грусть, неотступные мысли о М.Э. В конце апреля Двор переехал в Царское, и Александр решил больше не ходить на вечера к Мамá. Свой афронт он объяснил так: «Во-первых, чтобы заниматься дома, а, во-вторых, они мне надоели. Мне теперь мало видеться только с М.Э., что прежде уже для меня было счастьем; я чувствую, что теперь это меня не насыщает и мне надо больше, но что это больше». Далее следовало многоточие.
Александр, конечно же, знал, как «появляются дети», и у него были возможности найти простой и доступный путь к «ласкам и блаженству». Но это была искренняя и цельная натура, не принимавшая и не понимавшая, как можно вступать в отношения с женщиной без любви. А любовь – значит брак, значит – на всю жизнь. Здесь сомнений не существовало.
Беспрерывная борьба между тем, чего хотелось, и тем, что обязан делать, истомила, измучила. И он принял трудное решение. Несколько дней непрерывно размышлял о будущем, о своем выборе и в конце концов склонился к тому, что невозможно было еще совсем недавно и предположить. Май 1866 года стал для Цесаревича Александра тяжелым рубежом в жизни, тем Рубиконом, перейдя который будущий Император воспитал волю, закалил характер в непростой, мучительной борьбе с самим собой.
К середине мая у него появилось намерение расставить все точки над «и». «Я только и думаю теперь о том, чтобы отказаться от моего тяжелого положения и, если будет возможность, жениться на милой М.Э. Я хочу отказаться от свадьбы с Dagmar, которую я не могу любить, и не хочу. Ах, если бы все, о чем я теперь так много думаю, могло бы осуществиться! Я не смею надеяться на Бога в этом деле, но может быть и удастся. Может быть, это будет лучше, если я откажусь от Престола. Я чувствую себя неспособным быть на этом месте, я слишком мало ценю людей, мне страшно надоедает все, что относится до моего положения. Я не хочу другой жены как М.Э. Это будет страшный переворот в моей жизни, но если Бог поможет, то все может сделаться, и может быть, я буду счастлив с Дусенькой и буду иметь детей. Вот мысли, которые теперь меня все больше занимают, и все, что я желаю. Несносно, что поездка в Дании на носу и преследует меня как кошмар».
Искреннее безумие молодости! Если бы не предусмотрительный