Погода продолжала чудить, и хорошего настроения мне это не прибавляло. Как-то ночью в моей комнате ветром распахнуло окно. Несколько дней спустя всего в пятидесяти милях от Академии Йэнси разразился самый мощный торнадо, какой только видели в Гудзон-Вэлли. На уроках обществознания нам рассказывали, что в этом году очень много самолетов разбились над Атлантикой, застигнутые врасплох внезапными вихрями.
У меня начали сдавать нервы, почти все время я ходил раздраженный. Перебивался с троек на двойки. Постоянно собачился с Нэнси Бобофит и ее подружками. И почти на каждом уроке меня выгоняли из класса.
В конце концов, когда учитель английского мистер Николл в миллионный раз спросил, почему я такой лоботряс и не желаю готовиться к диктантам, я сорвался и обозвал его забулдыгой. Что это значит, я и сам не знаю, но звучит отлично.
На следующей неделе директор отправил маме официальное уведомление о том, что в следующем году в Академии Йэнси меня не ждут.
Класс, сказал я себе. Просто класс.
Мне очень хотелось домой.
Хотелось к маме, в нашу квартирку в Верхнем Ист-Сайде, даже если при этом мне придется ходить в обычную школу и терпеть своего мерзкого отчима и его дружков, приходивших к нему поиграть в покер.
И все же… я понимал, что кое-чего из Йэнси мне будет не хватать. Вида на далекую реку Гудзон из окна моей комнаты и запаха сосен. Гроувера, который был мне хорошим другом, хотя и чудаковатым. Я волновался, что ему, должно быть, трудно придется в следующем году без меня.
А еще мне будет не хватать уроков латыни: безумных викторин мистера Браннера и его уверенности, что я со всем справлюсь.
Из всех экзаменов я готовился только к латыни. Я не забыл слова мистера Браннера о том, что он учит меня жизненно важным вещам. Не знаю почему, но я начинал ему верить.
Вечером перед экзаменом я так разозлился, что швырнул «Кембриджский справочник по греческой мифологии» через всю комнату. Слова сползали со страниц, кружились у меня в голове, буквы поворачивались на сто восемьдесят градусов, будто заделались скейтерами. Можно было даже не надеяться, что я запомню, чем отличаются Хирон и Харон или Полидект и Полидевк. А спряжение латинских глаголов? Ноль шансов.
Я мерил шагами комнату, и мне казалось, будто под футболкой у меня ползают муравьи. Мне вспомнились тысячелетние глаза мистера Браннера. «От вас я ожидаю только лучших результатов, Перси Джексон».
Я тяжело вздохнул и поднял справочник по мифологии.
Раньше мне не приходилось просить учителей о помощи. Может, мистер Браннер смог бы мне что-нибудь подсказать. По крайней мере я бы мог извиниться за жирную двойку, которую получу на его экзамене. Не хотелось, чтобы, когда я уйду из Академии Йэнси, он решил, будто я не особо старался.
Я спустился к учительским кабинетам. Большинство из них были темными и пустыми, но дверь мистера Браннера оказалась приоткрыта, а на полу виднелась полоса света,