– Я бы не стал этого делать!
Прежде чем он одернул меня, я успел почувствовать соленый воздух, наполняющий домик: там пахло как на берегу в Монтоке, когда дует бриз. Стены изнутри мерцали как раковины моллюсков-абалонов. Шесть пустых коек были застелены шелковыми простынями. Но было непохоже, чтобы здесь кто-то когда-то спал. В домике было так грустно и пусто, что я обрадовался, когда Хирон положил руку мне на плечо и сказал:
– Пойдем дальше, Перси.
Почти все другие домики были переполнены ребятами.
Пятый домик был ярко-красным, но покрашен был очень неряшливо, словно краску плескали на стены прямо из ведер и размазывали голыми руками. Его крыша была забрана колючей проволокой. Над дверью висела голова дикого кабана, которая, как мне показалось, не спускала с меня глаз. Внутри гремела рок-музыка, а обитатели домика – хулиганского вида мальчишки и девчонки – ругались и мерились друг с другом силой. Громче всех вопила девочка лет тринадцати или четырнадцати. Под камуфляжной курткой на ней была огромная футболка с надписью «ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК». Она метнула на меня суровый взгляд и злобно усмехнулась, чем-то напомнив мне Нэнси Бобофит, хотя была выше и крепче, да и волосы у нее были длинные, тонкие и каштановые, а вовсе не рыжие.
Я поспешил дальше, стараясь не попасть Хирону под копыта.
– Что-то не видно других кентавров, – заметил я.
– Да, – печально сказал Хирон. – Боюсь, мои сородичи – дикий и грубый народ. Их можно встретить где-нибудь в глуши или на спортивных чемпионатах. Но только не здесь.
– Вы сказали, что вас зовут Хирон. Неужто вы…
Он улыбнулся:
– Тот самый Хирон из мифов? Воспитатель Геркулеса и остальных? Да, Перси, это я.
– Но почему вы не умерли?
Хирон помолчал, словно озадаченный моим вопросом.
– Честно говоря, не знаю, с чего бы это мне умирать. Да и по правде сказать, я не могу умереть. Видишь ли, тысячи лет назад боги исполнили мое желание: заниматься любимым делом, взращивать героев до тех пор, пока я буду нужен человечеству. Мне было даровано многое… но я многое потерял. Однако я по-прежнему здесь, а значит, по-прежнему нужен.
Я подумал, каково это – быть учителем целых три тысячи лет. Такое желание не оказалось бы среди первых пунктов в моем виш-листе.
– И вам никогда не бывает скучно?
– О нет, – заверил меня он. – Временами бывает ужасно грустно, но скучно – никогда.
– А почему грустно?
Хирон снова сделал вид, что не расслышал.
– О, погляди-ка, – сказал он. – Аннабет уже ждет нас.
Белокурая девчонка, которую я видел в Большом доме, читала книгу напротив последнего домика слева – домика номер одиннадцать.
Кода мы приблизились,