Фэйрфаксу уже доводилось прежде видеть фрагменты таких устройств, но целое, да еще настолько сохранное – никогда. Руки сами потянулись к нему. Не удержавшись, он открыл шкафчик и достал устройство – тоньше его мизинца, черное, гладкое и блестящее, сработанное из пластика и стекла. Оно легло в ладонь как влитое, оказавшись приятно-увесистым. Интересно, кому оно принадлежало и как оказалось у старого священника? Что за изображения передавало? Какие звуки производило? Он нажал кнопку на передней панели, как будто штуковина могла волшебным образом ожить, но глянцевая поверхность осталась совершенно черной и мертвой; он видел лишь отражение собственного лица, в свете свечи казавшееся призрачным. Фэйрфакс перевернул устройство. На обратной стороне красовался главный символ гордыни и богоотступничества древних – надкушенное яблоко.
Глава 4
Среда, 10 апреля. Непредвиденное происшествие на похоронах
Он задул свечу и, вернувшись обратно в постель, натянул стеганое одеяло до самого подбородка. Оказалось, что в темноте проще выбросить из головы многочисленные доказательства еретических взглядов старого священника. И впрямь, Фэйрфакс так устал, что, несмотря на все волнения сегодняшнего дня и вечера, неудобный диван очень скоро, казалось, растворился под ним, и его дыхание стало глубоким и размеренным.
Второй сон был наполнен сновидениями больше первого, хотя впоследствии он не смог вспомнить ни одного, кроме последнего – повторяющегося кошмара, который начался вскоре после того, как родители и сестра умерли от потницы, а его самого отправили жить к пожилому дяде. Снилось ему всегда одно и то же: он, босой, блуждал по незнакомой местности в поисках нужной улицы, нужного дома, нужной двери. И лишь когда после многочасовых поисков он находил ее – убогую развалюху в бедном квартале – и, взломав замок, врывался внутрь, перед ним вновь появлялись его родные. Они безмолвно протягивали к нему руки, и в этот миг Фэйрфакс неизменно просыпался.
Его глаза распахнулись. В комнате плавал серый рассветный сумрак. Где-то на краю сознания забрезжило смутное беспокойство, он повернул голову и различил расплывчатые очертания застекленного шкафчика с парящими внутри предметами. К нему мгновенно вернулись воспоминания прошлой ночи.
Он отбросил одеяло и опустился на колени рядом с диваном. Костяшки молитвенно сжатых рук побелели от напряжения. Благодарю тебя, Отец мой Небесный, за то, что позволил мне увидеть еще один день. Дай мне, молю Тебя, силы, дабы сопротивляться искусу, и благочестие, дабы служить Тебе к вящей славе Твоей сегодня и до скончания веков. Аминь.
Старательно отводя глаза от книжных полок и шкафа, он поднялся, раздвинул шторы и открыл маленькое окно. Воздух был прохладным и влажным, неподвижным, тихим. В конце переулка виднелась церковь с повисшим на шпиле флагом, за ней – деревушка, а еще дальше,