Курс на Арктур. Полина Луговцова

и говорит мне: «Сегодня урока не будет, поэтому можешь рисовать открыто и не прятать от меня рисунки, как обычно». А я удивляюсь: надо же, знал, что я рисую на занятиях, а ни разу замечание не сделал! И отвечаю: «Тогда давайте я нарисую то, что вы захотите». Он прям обрадовался, закивал: «Да, мне хочется, чтобы ты нарисовала для меня один пейзаж. Пойдем, я покажу тебе это место». И привел меня в этот парк, прямо на этот холм. Я смотрю – а внизу, напротив кленов, лента жёлтая натянута и на озере буквы странные. Обернулась, чтобы спросить у Игоря Петровича, надо ленту и буквы рисовать или нет, а он отвечает: «Это – самое главное!» И всё, я проснулась. Потом пришла сюда, нашла место из сна, только ленты не увидела, и пришлось по памяти рисовать. А тут ты! Я, как поняла, что Игорь Петрович – твой отец, сразу догадалась: ему не рисунок мой нужен был, а просто он хотел устроить нашу встречу. Вот только зачем?

      Волшебная лампа

      Помню, когда мне было лет семь, я впервые услышал чудно́е слово «антресоль» и решил, что это либо соленая рыба вроде анчоусов, либо разновидность мясной котлеты, как антрекот.

      – Разбери уже, наконец, свою антресоль! – сказала однажды мама, обращаясь к папе (к настоящему папе), и тогда выяснилось, что «антресоль» – это самый обычный встроенный шкаф над входной дверью, чему я невероятно удивился. По-моему, такое название к шкафу никак не подходило. А, может быть, я в тот момент просто есть хотел, поэтому думал о рыбе и котлетах.

      Отправившись взглянуть на «антресоль», я вышел в коридор и застал маму стоящей на стремянке у этого шкафа. С сердитым видом она пыталась вытащить что-то из массы вещей, заполняющих всё пространство между распахнутыми настежь дверцами.

      – Что ты там потеряла? – из комнаты проворно вынырнул встревоженный папа.

      – Что надо! – недовольно ответила она. – Тут и мои вещи есть.

      – А что они делают в моей антресоли? – Папа остановился рядом с пошатывающейся стремянкой и, задрав голову, стал следить за мамиными действиями.

      – Развел бардак! – воскликнула мама, дёргая к себе нечто, застрявшее в плотной куче непонятных предметов.

      – Слезай. Скажи, что ты там потеряла, и я сам достану. – По голосу папы я понял, что это не просьба.

      – Достанет он! И так уже достал! Сколько учу тебя аккуратности, всё бесполезно!

      От маминых стараний стремянка угрожающе раскачивалась, и папа придержал её.

      – Слезай! – повторил он требовательно и добавил с нажимом: – Никогда не складывай в мою антресоль свои вещи!

      – Ну, давай, ещё подели весь дом на «твоё» и «моё»! – Мама фыркнула и дёрнула сильнее.

      – Так это же ты начала! – удивлённо воскликнул папа.

      И тут произошел обвал.

      После очередного маминого рывка застрявший предмет выскочил из общей массы, а вслед за ним вниз градом посыпалось все содержимое «антресоли». На полу образовалась бесформенная куча, от которой в стороны покатились, подскакивая, пластмассовые шары разных цветов и размеров, а к моим ногам прилетела подзорная труба.

      – Модель