Смертельный кредит. Документальный детектив. Александр Алексеевич Маркин

до последнего дня рождения Пунша. Елизарову было проще убедить Пунша вернуть деньги, поскольку до него с горе-кидальщиками уже поработали: Хаповязов, Дигоевский и страх, у которого глаза велики. Пунш при беседе с Елизаровым допустил очередную ошибку, которая еще больше опустила его в глазах соучастников мошенничества. Несмотря на то, что они с Бубенцовым не расписывались на кредитных договорах, и он мог отправить Елизарова к «фунту» Дронову или к Катеньке Крысиной, Пунш испугался и подтвердил получение ими кредитов в МКБ. А когда Елизаров заявил, что они с Бубенцовым принесли людям страдания и горе своими действиями, что это их последняя встреча, и надо договариваться прямо сейчас, Пунш окончательно потерялся и выразил готовность погасить кредиты, согласно договоренности с Дигоевским, в период с декабря 2002 года по март 2003 года. Чтобы закрепить успех, Елизаров велел Пуншу позвать молодого коммерсанта Ваню Бубенцова, с которым он раньше знаком не был. После знакомства он пригрозил обоим аферистам, что, если деньги не будут возвращены, согласно установленному с Пуншем графику, то полетят, прежде всего, их головы. И приведя напоследок несколько примеров того, как спрашивали с крыс в «лихие» девяностые, уехал.

      Бубенцов пламенно возненавидел Пунша за то, что тот собрался возвращать долг. Как же так, ведь они уже договаривались, что ни под какими предлогами деньги отдавать не будут! Зачем было кидать Дигоевского – чтобы просто подержаться за добычу и затем ее вернуть? Где смысл, и почему Пунш распоряжается его миллионами? Посмотрев на Пунша с презрением, как на что-то ненужное и мерзкое, Бубенцов обратился к нему без всякого уважения, на «ты»:

      – Зачем ты это сделал, Володя?

      Пунш потерял дар речи от такой наглости. Злая энергия, которую Бубенцов вложил в свои слова, выбила у него почву из-под ног, сердце забилось часто и громко, лицо стало бледным, как у покойника. Взглянув на Бубенцова просящим понимания взором, Пунш попытался объясниться, но так и не смог найти слов. Таким Пунш никогда Бубенцова не видел, хотя знал его со времен его младенчества, когда нянчил милого бэби Ванюшу на руках… После визита Елизарова отношения между Пуншем и Бубенцовым испортились окончательно, ссоры участились и происходили в основном из-за денег. Двоеначалие в «Интерпродукт-Capital» шло к своему логическому завершению, должен был остаться кто-то один – или Пунш, или Бубенцов. Боливар не выдержит двоих.

      Как-то в один из дней, работая у себя в офисе с документами, я повнимательнее прочитал подписанный мною и Бубенцовым договор купли-продажи доли в «Интерпродукт-Capital» и прилагавшийся к нему акт приема-передачи. В акте, к моему удивлению, вместо моей фамилии оказалась чужая, незнакомая. Такой некорректно оформленный документ никакой юридической силы не имел и, соответственно, не был бы принят к регистрации в Регистрационной палате.

      При встрече с Бубенцовым я спросил:

      – Что это?

      Прочитав акт, Бубенцов извинился и убежал исправлять