Выйдя на центральную улицу, именуемую Либера Авеню, брюнет шел точно прямо, не сворачивая. Вокруг потихоньку начался подниматься шум, какой-то писк, похожий на писк комара под ухом, затем послышался рев вперемешку с хрипами, и Томас понял, что время близится к вечеру. Ускориться возможности не было, ибо разорванное в клочья бедро сильно жгло и ныло. Брюнет пытался не издавать звуков, старался не стонать от боли, хотя все внутри кричало. Вдруг в темноте, впереди себя, он заметил тусклый силуэт, смахивающий на человека. Томас проморгался, снова сощурился, чтобы рассмотреть фигуру, но та стояла неподвижно точно напротив него, в метрах пяти. Постояв в исступлении еще минуты три, удостоверившись, что силуэт никуда не делся, у него появилась некая надежда на то, что перед ним стоял человек.
– Эй! – громко, из последних сил, прокричал парнишка, вглядываясь в тьму. – Кто здесь?!
Ответа не последовало. Вместо этого парень заметил, как этот силуэт начал медленно, как в фильмах ужасов, опускаться на землю, как понял брюнет, на четвереньки. Томас попятился назад, судорожно наблюдая за такой картиной: нечто, секунду назад опустившееся на четвереньки, резковатыми движениями, точно робот, поползло к нему. Оно все ускорялось и ускорялось, а парень, забыв обо всем от дикого страха, пятился назад, не смотря на режущую боль в ноге. Не заметив взявшийся откуда-то камень, Томас споткнулся и грохнулся на землю, рвано вскрикнув, чем ускорил приближение четвероногого морка. Тварь, быстро перебирая своими лапищами, как огромная ящерица приблизилась к лицу парня. Тот даже не успел моргнуть, как она уже была на уровне его лица и доставала свой длинный шипастый язык изо рта. Твою налево, – всплыло в голове. – Я не хочу умирать так… Только не так!
Вонючая черная слизь медленно стекала по языку, и вязкие капли, похожие на нефть, равномерно, издевательски, капали на его бледное, вспотевшее лицо, и Томас ничего не мог с этим поделать, хотя… В его больной голове зародилась одна идея, которой он почему-то не воспользовался сразу. Пока морк аппетитно глядел на юношу, парень осторожно двумя пальцами откручивал крышку баклажки с ядреной смесью. Когда крышка с легким стуком упала на землю, и тварь резко перевела взгляд в ту сторону, Томас одним резким движением брызнул щелочью в изжеванную, сморщенную морду морка. Тот, как побитая шавка, заскулил, заверещал, отскакивая от парня, словно от огня. Томас заметил, как высококонцентрированная щелочь быстро проедала кожу существа, как дымилась его склизкая оболочка, как прыгал из стороны в сторону морк, катясь по земле, словно хотел сбить пламя. Это выгадало несколько минут для того, чтобы Томас смог встать с земли и уйти прочь. Встав с асфальта, он, косясь на разъяренного монстра, захромал ближе к зданиям и завернул за угол, делая передышку. Вдруг он заметил, как рука, до того не болевшая, защипала. Томас и сам не заметил, как щелочь попала ему на руку, когда он прыснул ей в морду морка. Руку жгло, кожа чесалась.