Ordo Novus. Labarum. Omar RazZi

и не быть уверенным проснуться на утро или со страхом ожидать, когда придут за тобой. Я очень долго думал, прежде чем пуститься в это рискованное предприятие. Я и мои товарищи по сенату, подписавшие это послание сделали свой выбор, и мы готовы идти до конца. Август может поступить по своему усмотрению, если он сочтет нас изменниками и врагами, в его власти казнить нас или передать Максенцию. Но мы верим твоей мудрости великий государь и всецело на нее полагаемся. Ты можешь полностью рассчитывать на нас в своей борьбе с Максенцием. Никогда в жизни я не обратился бы императорам Лицинию, тем более к Максимину Даза. Народ и сенат Рима готов вверить себя и республику в руки лучшего из правителей римского мира, сыну замечательного Констанция и потомку великого рода Клавдия!

      – Я был наслышан о твоем ораторском искусстве, – ответил Константин, которому явно пришлась по душе речь сенатора. – Однако ты превзошел все мои ожидания. Я был бы рад иметь такого советника как ты, что скажешь Петроний?

      – Я буду счастлив, служить великому августу, во благо процветания Рима и республики!

      – Тогда отлично, сегодня жду Вас вечером на званый ужин, а моя супруга будет рада послушать сплетни о любимом Риме – произнес Константин с легкой прохладцей в тоне. Частое употребление слово Рим и республика не очень-то его вдохновляли, что не преминул заметить проницательный Петроний.

      – Благодарю за щедрое гостеприимство, великий государь, – почтительно произнес сенатор, – позволь нам передать тебе в знак нашей приверженности и искренности намерений от имени Сената и от нас, меня, Петрония Вара Анниана, и моих товарищей, Квинта Гордиана и Антония Цициния Сабина, скромный дар! – Произнеся эти слова, Петроний сделал паузу, ожидая реакцию Константина.

      Император одобрительно кивнул.

      Сенатор обернулся и жестом руки подал знак самому молодому из своих товарищей, потомку знаменитого рода Гордианов. Молодой сенатор быстро покинул залу и спустя несколько минут вернулся в сопровождении восьмерых рабов, с трудом несущих два больших деревянных сундука, обитых медными пластинами. Константин с интересом наблюдал за происходящим. В зале царило безмолвие, слышно было только передвижение людей, несущих тяжелые сундуки. Соприкосновение ящиков с мраморным полом легким эхом прокатилось по большой зале. Когда носильщики удалились, Гордиан, по кивку Петрония, открыл крышки сундуков. Содержимое ящиков приятно заблестело под мерцающими лучами света. Несмотря на слабое освещение, золото своим блеском отразилось в глазах императора.

      – Это золото для чеканки солида, государь, – почтительно произнес Гордиан, – наш ничтожный вклад в твою будущую победу над свирепым тираном!

      – Вы, Граждане Рима и уважаемые сенаторы решили подкупить августа? – с сарказмом произнес император, однако его вид выдавал полное удовлетворение щедрыми дарами сенаторов.

      – Великий государь, это наш долг и обязанность сократить