Ordo Novus. Labarum. Omar RazZi

Константина и весь его род, в первую очередь Криспа, его ублюдка от конкубины, которого он хочет представить, как своего наследника, возможно и соправителя, так как тот уже достаточно подрос. Сестра моя Фауста, как мне известно, ты еще не родила своему мужу, возможно, это к лучшему. С моей стороны не будет пощады никому, кто связан с родом Флавиев. Не будет пощады и всем его приспешникам, его близким и друзьям. Я распорядился уничтожить все его статуи в Риме, и навеки сотру и предам проклятию память о нем! Прерву проклятый род незаконнорожденного сына Констанция от гостиничной служанки! Я с удовольствием расправился бы с его единственным сынком, но, к сожалению, он не досягаем для меня. Смерть ублюдка возможно укротила бы дикий нрав Константина, да и ты получила бы больше внимания с его стороны. Крисп находится в Мёзии у Лициния, под его чутким наблюдением, который смотрит на твоего супруга как верный пес на своего хозяина. Сначала, я уничтожу старшего, потом сыночка, в придачу с Лицинием, если их раньше не погубит мой дражайший друг и брат Максимин Даза. Но ты, дорогая сестра можешь не беспокоиться, ты есть и будешь августой, мой гнев и наказание, не затронут тебя и твоих будущих детей. Береги себя и помни, несмотря на то, что ты жена моего врага, ты остаешься мне сестрой и находишься под моей защитой, императора Максенция Августа.

      Твой любящий брат. Цезарь Марк Аврелий Валерий Максенций Август».

      Такими нежными словами заканчивалось это странное длинное послание Максенция. Оно было написано сбивчиво и очень эмоционально. В начале Фауста не поняла, что хотел или и что имел в виду Максенций. Прекрасно как никто, другой, зная своего брата, Фауста никогда не поверила бы его словам о братской любви и заботе, именно сейчас, когда их отношения были разорваны, и они находились в противоположных лагерях. Прочтя письмо до конца, в ее голове продолжали мелькать те несколько строк, в которых упоминался Крисп, единственный сын Константина от первого брака с простолюдинкой Минервиной. Фауста все время ревновала своего мужа к этому мальчику, которого император не видел уже несколько лет, но всегда помнил о нём и часто писал Елене, своей матери, заменившей мальчику мать после смерти Минервины. Она давно прониклась к нему чувством ненависти и злобы, так как не могла родить своему мужу детей.

      Фауста прекрасно понимала, что первенец Константина от первой жены, всегда будет опасным конкурентом ее будущим детям в вопросе престолонаследия. Подобные мысли изначально не давали покоя императрице. Максенций знал об уязвимом месте сестры, и своим письмом бил именно по нему. Написав ей о том, что он не может погубить Криспа, брат Фаусты, прекрасно зная ее нрав и характер, давал ей открытый намек. Фауста, несколько раз мысленно пробегая послание, полностью убедилась, что Максенций подталкивал ее на то, о чем она раньше иногда призадумывалась, но не решалась дальше углубляться, ужасаясь последствий. Чем чаще она отгоняла эту мысль, тем та, сильнее и прочнее захватывала ее разум