– А ты сам подумай. Чему нас эта мораль учит?
– Делай добро и потом воздастся, – искатель остановился на секунду, осознав, о чем пошла речь – делаешь зло – получишь боль и такое же зло.
– Молодец. Но теперь выходит, что ты независимо от своих действий получишь персональный рай, нужно только дождаться нужного момента, а до этого хоть храмы жги, хоть власть топором сгоняй. Считай как у буддистов: любые действия приводят к любым последствиям, только у нас последствие одно – бесконечное удовольствие.
Первый задумался над словами парня, ответить было совершенно нечем.
– Поработай над своей теорией, – заключил Второй – пора уже идти, мы ведь уже на границе – и искатель указал на тонкую линию мха под своими ногами.
– Вот тебе и на. Искал – искал и в итоге не заметил под самым носом, – расстроился Первый и быстрым шагом перешел еле заметный ряд из светлого растения.
– Будет тебе еще, прекращай вести себя как обидчивый ребенок – искатель был раздражен, он не очень любил мужчин, которые не были достаточно серьезны что ли, когда они от какой-нибудь мелкой оплошности в жизни сразу теряли лицо, расстраивались и чуть ли не начинали плакать, но это в отдельных случаях. Мужчина всегда должен быть сдержанным и не падать на землю от легкой жизненной подножки.
– Сколько еще до места? – Удивительно серьезным тоном спросил Первый, загадочно смотря вперед, он широким шагом шагал, засунув руки в карманы. Уже донельзя грязные штаны превратились в нечто твердое неопределенного цвета, как засохшая разномастная глина на проселочной дороге.
Оставалось совершенно немного до таинства лесного ритуала. Двое медленно пробирались через редеющий лес. Птицы перестали так часто бегать по веткам над головами; звук от шагов словно совершенно пропал, как будто парни шли вдоль Стикса по черному безмолвному песку, ноги утопали в мягком покрытии, шаг был тяжелым и от того весь путь казался созерцательной прогулкой, правда место было не самым подходящим, хоть побережье черной реки, хоть холодный осенний лес неизвестно где. А может, в этих местах и не было какой-то весомой разницы, оба находились в практически неизвестной дали, единственным существом в этих местностях был неизвестно откуда взявшийся человек, проводивший особый ритуал.
Где-то не очень далеко, на площадке вокруг костра начал раскручиваться ветер, поднимая вверх по спирали маленькие крупицы земли.
Лес звенел непонятными звуками, напоминающими тонкую чувственную мелодию китайских инструментов. Где-то далеко, над шпилями сосен, в облаках, висел маленький китаец, достигший в своем горном храме дзена. Монах не один десяток лет искал в глубинах своего сознания ту самую дверь, что ведет к бесконечному блаженству, чем, собственно, были заняты еще сотни последователей этого самого человека.
В один прекрасный день дверь открылась, но совершенно не в ту сторону, в какую предполагали учения, появился ни то белый, ни то голубой свет, манивший к себе монаха. Только вот была маленькая