Таким образом, прежде всего мы должны осознать и признать не только то, что, все окружающее для нас изменится, когда в будущем мы сами изменимся, а также и то, что в нас изменения происходят уже сейчас, во всякое мгновение, что вся наша история, и вся история Земли – это история непрерывных изменений. Именно в этом смысле должно понимать утверждение св. Павла в послании к Коринфянам, о том, что «не все мы умрем, но все изменимся» (1 Кор. 15:51). Это не означает, что подобная метаморфоза произойдет с нами в течение относительно короткого промежутка времени в некоем отдаленном будущем, но означает то, что мы все, все человечество как вид, находимся в процессе трансформации. Придет время, и мы поймем это, ибо мы увидим, сколь сильно отличаемся от человека нынешнего времени, и осознаем, что это различие есть плод трудной и кропотливой работы, о которой в настоящее время большинство из нас и не подозревает.
Мы носим в себе семена идеала, о котором не имеем понятия, но который прообразует все наши даже самые незначительные поступки и действия – как индивидуальные, так и коллективные. Чтобы мы ни делали, как бы ни вели себя, мы приближаемся к этому идеалу, ибо цель всякой жизни есть то, что мы называем Богом, Его окончательное пришествие в этот мир и, как результат, преображение того, что мы называем миром.
Но то рождество, которому посвящены наши труды, не будет, как прежде, рождество некоего сына Божьего, аватара, мессии. Это рождество означает появление на Земле нового вида живых существ, божественной расы, провозглашенное мессиями. Мы ожидаем явления в нашем мире не отдельного человекобога или богочеловека, мы ожидаем воплощения Бога во всем человечестве как целом, мы ожидаем появления богочеловечества. Ибо именно этот эмбрион – эмбрион богочеловечества – мы носили и взращивали в себе веками. Сейчас в недрах рода человеческого он обретает форму, растет и для этого берет питание от материнского организма, коим являемся мы сами, и все более и более заполняет его. Но мы не способны узреть Бога во чреве человечества, как не способны непосредственно, невооруженным глазом, видеть будущее дитя в утробе матери. Мы только видим, как округляются формы ее тела, и по опыту можем предсказать, когда она разрешится от бремени. Но по отношению к человечеству подобным опытом мы не располагаем ни в малейшей степени, и час его родов нам неизвестен. К тому же, мать производит на свет существо, подобное себе и остальным представителям своего рода, тогда как человечество должно дать жизнь новому виду существ, совсем не похожих