Итак, поскольку столь необходимо, чтобы мы приступали к принятию Таин с таким добрым настроением и приготовлением, то должно было в состав священнодействия войти и оно [надлежащее приготовление], как и есть. Эту силу по отношению к нам имеют молитвы, псалмы, как и всё, что на Литургии священносовершается и возглашается. Ибо они освящают нас и благоустрояют и к надлежащему принятию святыни, и к сохранению и дальнейшему соблюдению ее в себе.
Освящают они нас двояким способом. Во-первых, мы получаем пользу от самих молитв, псалмов и чтений. Молитвы обращают нас к Богу, испрашивают нам отпущение грехов; равно и псалмопения умилостивляют Бога и привлекают к нам помощь свыше. Ибо пожри, сказано, Богу жертву хвалы (Пс. 49, 14), и избавлю тя, и прославиши мя. Чтение же Священного Писания возвещает благость и человеколюбие Божие, а вместе с тем правду и суд, внедряет в наши души страх Божий и воспламеняет любовь к Богу и таким образом вселяет в нас решительную готовность к исполнению Его заповедей. И все это как в священнике, так и в народе делает душу лучше, боголюбезнее, делает и его [священника], и народ способными принять и соблюсти Честные Дары, что составляет цель священнодействия. В частности, священника это приготовляет к тому, чтобы он достойно мог приступить к совершению жертвоприношения, что составляет, как сказано выше, предмет таинственного священнодействия. Это приготовление и содержится в молитвах во многих местах: священник молится о том, чтобы не явиться ему недостойным предстоящего [священнодействия], но чтобы чистыми руками, душою и языком он мог послужить Таинству, и, таким образом, уже и самые слова, которые читаются и поются, сами по себе помогают нам при совершении [Таинства]. А во-вторых, и через это, а вместе и через все, что совершается в священнодействии, мы получаем освящение и другим способом: во всем этом мы созерцаем здесь образ Христа, Его дела по отношению к нам и Его страдания. Ибо и в псалмах, и в чтениях, и во всем том, что совершается священнослужителем в течение всего священнодействия, изображается Домостроительство Спасителя; то, что составляет первое в этом Домостроительстве, объясняется в первых действиях этого священнослужения, второе – во вторых, следующее за тем – в последних священнодействиях, так что у тех, кто смотрит на это, все те [обстоятельства] находятся как бы перед глазами. Так, например, освящение Даров, или самая Жертва, возвещает Его смерть, воскресение и вознесение: эти Честные Дары претворяются в самое Тело Господне – то самое, которое все это приняло на себя, которое было распято, воскресло и вознеслось на небо. А [священнодействия, которые] предшествуют этой Жертве, изображают то, что было до смерти [Спасителя], – Его пришествие, Его явление, Его окончательное вступление [в дело служения спасению рода человеческого]; а что следует после жертвоприношения – обетование Отца, о котором Сам Он сказал, сошествие на апостолов Святого Духа, обращение через них к Богу и введение язычников в общение с Богом.
Вообще, всё священнодействие есть как бы один образ единого Тела Царства Спасителя – образ, представляющий все его части от начала до конца во взаимном порядке и согласии. Таким образом, псалмы, которые поются в самом начале, все, что предшествует им, что совершается и говорится в предложении Даров, – все это означает первоначальное время Христова Домостроительства. А что следует за псалмами (чтение Священного Писания и прочее) изображает дальнейшее. Хотя выше показана другая польза от чтений и псалмопений, – ибо они введены, очевидно, для того, чтобы побуждать нас к добродетели и умилостивлять Бога, – однако ничто не мешает им иметь и такое назначение; одно и то же, конечно, может и вести верных к добродетели, и изображать Домостроительство Христово. Ибо как одежда выполняет, с одной стороны, простое назначение платья – прикрывать собою тело, а с другой стороны, смотря по тому, какая она бывает, показывает и ремесло, и образ жизни, и достоинство того, кто ее носит, – так точно и здесь.
Священное Писание заключает в себе и богодухновенные изречения, и песни во славу Божию и побуждает к добродетели – через это оно освящает тех, кто читает его и поет; а благодаря тому, что избраны именно такие чтения и расположены именно в таком порядке, оно имеет и другое значение: довольно ясно