Освобождение Харьковской областной администрации
События в Харькове после неудачного съезда депутатов Юго-Востока развивались стремительно и драматично. По окончании того собрания, 22 февраля 2014 года, губернатор Михаил Добкин и городской голова Геннадий Кернес, которых новые киевские власти попытались арестовать, покинули территорию Украины. Они собирались и прозондировать позицию Москвы в новой политической ситуации, и контактировали с Киевом через Игоря Коломойского.
Власть Партии Регионов в столице распадалась словно карточный домик: из парламентской фракции правящей партии толпой побежали перепуганные депутаты, а сам парламент – под прямым давлением пропахших порохом и горелыми покрышками «активистов Майдана» – начал штамповать решения. 23 февраля, одним из первых, через новое большинство в Верховной Раде было пропущено постановление об отмене закона Кивалова-Колесниченко о региональных языках. Это мгновенно вызвало взрыв возмущения по всей русскоязычной Украине.
В Харькове сразу после отъезда Добкина и Кернеса толпа майданщиков попыталась демонтировать величественный памятник Ленину на одной из центральных площадей. Начались стихийные столкновения «активистов Майдана» со случайными защитниками памятника, требовавшими от вандалов оставить городское имущество в покое. Причём сопротивление усиливалось по мере прибытия всё новых горожан. В конце концов горожане и милиционеры отогнали «активистов» от памятника.
Следует заметить, что правоохранительные органы в Харькове относились к Антимайдану с пониманием. Многие сотрудники сами стояли на Майдане и воочию видели «мирных протестующих». Также на стороне тех, кто не поддержал переворот, были симпатии офицеров местного гарнизона и даже некоторых спецслужбистов, которым вовсе не улыбалась перспектива попасть в рабство к «активистам», истинную цену которым в СБУ хорошо знали.
В короткие сроки вокруг памятника Ленину возник палаточный городок его защитников. По периметру поставили заграждения, городские власти доставили биотуалеты, наладили питание. Хотя доступ в периметр был ограничен, но по журналистскому удостоверению меня пропустили. Чистота и порядок, готовность к обороне – такое ощущение я вынес после экскурсии по лагерю, в котором обитало до сотни человек. Другие – и их насчитывалось куда больше – могли подтянуться в центр по первому звонку.
На площади постоянно шли митинги и живое общение людей, однако нужно понимать: сам по себе памятник Ленину не являлся главным поводом для сплочения. Горожане хотели