– Исключительный случай, который ровным счетом ничего не доказывает, – увернулся находящийся всегда начеку дерзкий француз.
– Он исключительный в том смысле, что вызвал-таки открытое возмущение бедного люда, – воскликнула Елизавета, – но в том, что касается обращения хозяев со своими крепостными, это правило. Для чего я издаю законы, если их игнорируют? Всякий подчиняется только голосу собственного азарта, своего желания обладать и своего произвола, патриотически настроенных офицеров, пытающихся вскрывать нарушения в армии, отстраняют от должности и подталкивают к заговору...
– Сказки все это... – насмешливо обронил Лесток.
– Да, сказки из «Тысячи и одной ночи», – ответила царица, – которые я, вторая Шахерезада, в скором времени собираюсь рассказать министрам, однако они, вероятно, гораздо меньше развлекут их, чем те. Я решила положить конец всей этой сутолоке интриг и взять бразды правления в свои руки. При этом я абсолютно ничем не рискую, потому что хуже, чем вы руководили государством до сих пор, я при всей моей неумелости сделать уже не смогу. По крайней мере, станет известна моя добрая воля, а уже одно это чего-нибудь да стоит.
Лесток сделал было еще одну попытку урезонить царицу, однако та оборвала его на полуслове и предложила уйти. В течение первой половины дня министры добивались аудиенции, однако допущены не были. Не был принят даже Шувалов.
С наступлением темноты царица в сопровождении своего старого друга, гренадера, покинула слободу. Перед трактиром стоял укутанный в шинель человек, поджидавший их.
– Все в порядке? – спросила Елизавета.
– Так точно, – сказал человек.
Только после этого оба наших героя вошли в трактир, а встретивший их мгновенно растворился во тьме. В тускло освещенном углу низкого закоптелого помещения за длинным столом сидело пятеро мужчин, которые, завидев царицу и ее спутника, жестами подозвали их к себе. Елизавета приблизилась энергичной походкой и протянула руку торговцу, которую тот сначала крепко пожал, а потом с улыбкой рассмотрел.
– Какая изящная лапка у нашего юноши, – пробормотал он.
– Ну, познакомь нас со своими друзьями, – сказала царица, подсаживаясь к заговорщикам, но так, чтобы иметь возможность в любой момент выскочить из-за стола. Возле нее с воинским достоинством опустился на лавку старый гренадер.
– Этого господина вы, пожалуй, знаете со вчерашнего вечера, – произнес торговец, указывая на отстраненного от должности офицера, затем он назвал по именам остальных: молодого помещика из окрестностей Москвы и двух гвардейских офицеров.
– Агосович только куда-то запропастился,