Размышления о милых образах девушек уносили в таинственные грезы, но многочисленное количество возлюбленных смущало. Фотография Гали показалась счастливым знаком судьбы, а в школе она была ему симпатична не больше, чем Света или Люда. Увлечение Викой в последний год школы затмило всех остальных девочек, но несколько ошибок в ее письмах поколебали светлое чувство. Причиной возвращения влечения к девушке из пионерского лагеря стала откровенная её фотография в купальнике у моря… Неизвестно, что ему доставляет большее удовольствие: смотреть в ее черные до сумасшествия глаза или ласкать взором нежные плечи и шею, высокую грудь и стройную талию.
Генка случайно увидел в руках у друга эту фотографию на пляже и чуть не вырвал.
– Тебе неведомы воздушные чувства, Таран! Эту сказочную женщину буду любить я… Несколько раз… Под одеялом в казарме…
– Пошляк! Будешь, может быть. На расстоянии.
Немного смущало раздвоение, а то и утроение чувств, как будто утром можно любить одну, а вечером другую. То блондинку, то брюнетку, то шатенку. Об одной думать днем, о второй мечтать по ночам, а представлять себя в объятиях с третьей. Даже тогда, когда всплыл хромой соперник, Таранов продолжал носить фотографию Наташи рядом с Викой. А за обложкой лежал снимок Гали. Они еще долго хранились в его военном билете, поддерживая теплые воспоминания, а чувства прыгали от одной к другой, как теннисные мячики на корте…
Так много насчитывалось девушек, в которых имел счастье влюбляться Таранов, и так часто он об этом рассказывал друзьям, что они в глаза, и за глаза, называли его бабником. Но это не правда. Да, ему приятно и интересно женское общество. Он часами может флиртовать, петь подружкам песни, рассказывать веселые истории, целоваться. Он называет всех очаровашками и готов лечь в постель с каждой. Но при всем при этом остается тем самым девственником, о котором можно рассказывать анекдоты, над которыми шутят в казарме, и считают целомудренным ребенком.
Цвет хаки в гимнастерках и мундирах окружал курсантов со всех сторон. В училище работали, служили и учились мужчины, а женщины появлялись там не часто. Помимо преподавателей гуманитарных кафедр, работали библиотекари, парикмахеры, продавцы. Чаще всего они были женами и дочерями офицеров, прапорщиков училища. Негласное табу на них положили Дымский и Таранов, так как принадлежность к офицерским семьям предполагала у них скорее родственное отношение к женскому персоналу, чем чувственное.
Несли они свою неуемную энергию в регулярные культпоходы, которые на первом курсе им часто организовывал взводный офицер.
– Посещать ленинградские достопримечательности можно вечно, а у вас только четыре года, – констатировал лейтенант Бочаров, к которому очень быстро приклеилась кличка «Малешкин» по имени одного из героев фильма о танкистах, отличавшегося суетливостью