всеобщей моралью или статистическими, требующими обязательной дани мифами. А иначе – не яхты, виллы и рейтинг, или просто карьера, успех, всеобщая любовь и имя, но в лагерь, грузить уголь на баржах или писать в стол, правила игры вечны и едины для всех, в них не было места для человечного еще во времена Евангелия и смущающего всеобщий покой бездомного афинского философа, так чего же вы хотите сегодня? Об этом с ужасом кричал Михаил Булгаков, обреченный писать в стол и могший лишь констатировать инфернальный карнавал здоровых, объективных социальных процессов, торжество не имеющего лица, свободы и совести, избавленного от тяжести сомнений и человечных порывов обывательства не просто вообще, а в той исконной сфере личности и духа, где даже запаха, тени его не должно быть, словно бы подтвердивший эту истину собственной судьбой. С его времен все лишь окончательно устоялось и социальная узаконенность и лицензированость, обусловленность и лояльность творчества или поиска истины, отстаивают себя не пулей в лоб, лагерями, публичными обструкциями на собраниях и в печати (в подобных грубостях уже давно нет смысла и потребности), а удавкой выплат, необходимости в социальном процветании и успехе, рабством у химер, трусости и вполне способной погубить повседневной нужды, тождественной праву на жизнь. И избранный московский газпромовский адвокат, пишущий стихи, в равной мере мучимый совестью, возмущением перед реалиями, жаждой свободной жизни и страхом потерять статус, имя и всеобщее уважение, словно повторяя предшественников из советских времен признается, что опасность – не в опричниках с автоматами наперевес на улицах, а во вполне вероятной возможности потерять всё и вместо квартиры в центре, почета и авто, заискивающего рукопожатия серьезных людей, ежегодных поездок заграницу и признанности в кругу «бонз», оказаться обреченным на прозябание и унижение статистического, то есть весьма ограниченного дохода. Да к тому же – при конфузливом посмеивании в глаза остальных, мол, почему и ради чего, главное. Вечное в его сути и и зле обывательство? Царство позитивных и здоровых ценностей социально-повседневного толка, которое стало расчеловечиванием, превращением в норму, закон и соль земли, эталон успеха и целей не человека, если сказать уж по всей совести? Обыкновенность зла, набившая оскомину, но проявляющая себя не в ужасах репрессий и экзальтированных политических митингов, а именно в социально достойном и нормативном обывательстве, в самых привычных социальных реалиях жизни, преуспевания и приспособления, именуемых ее «законом» и заставляющих подчас спросить, а может ли быть иначе, стоит ли лелеять мечту, понапрасну рисковать и бороться ради иллюзий?
И конечно же – вера в боженьку, в дополнение к остальному или даже как стержень и основа всего. О-ч-ч-ень эффективно. Как разновидность релаксации – даже поэффективней
