Несколько часов спустя, уже в другом месте, когда на смену ангелу-акушерке пришли усталые медсестры и доктора, Элис держала на руках туго запеленутую здоровую малышку.
– Уж больно она спокойная, – заметила она.
И правда: ребеночек не спал, но тихо смотрел на родителей. А у Итана возникло необъяснимое впечатление, что эти глаза он видит уже не первый раз за ночь.
Часть первая
То, чего молча желал ты
Нико
Много лет назад, пока еще рассказам отца можно было верить, а их смысл не исчез, как таблетка сахарозаменителя в остывшем чае, Нико забиралась к нему в кресло и, устроившись у него на коленях, слушала, как он читает «Мило и волшебную будку»[4], «Вечный тук»[5] или другую книгу из сотен хранившихся в уютной и чуть сырой библиотеке Сельского Дома. Даже сейчас, даже здесь она еще улавливала запах отцовской бороды, ощущала жар от растопленного камина, слышала, как он читает, сглатывая поминутно слюну, и думала: не вторая ли это жизнь? Не то чтобы новое место, а некий замкнутый круг, в котором после смерти дают проживать все заново. Погруженная в рассказ, в отцовском кресле – в отцовских объятиях, – Нико надеялась, что это все же вторая жизнь.
А так ли это, она, наверное, скоро узнает.
Нико всматривалась в огонь. Рядом лежал Гарри; они уже давно дышали в одном ритме, и со стороны, наверное, – в который раз подумала Нико – походили на единое существо, которым стали в какой-то момент между вчерашним и сегодняшним днем. В своем стремлении выжить девочка и пес слились в новое космическое создание. Телепатическая связь между ними, возможно, была всегда, просто дремала неглубоко, а чтобы разбудить ее, пришлось покинуть Сельский Дом и пуститься в странствие по лесу.
Их окружала чаща: через каждые несколько шагов, пробив землю, в небо устремлялся древесный ствол, и там, в вышине, он словно бы раскинул руки-ветки, искал братьев и сестер. Ловил во тьме тихие слова утешения: «Я тут, ты не один».
От мысли о говорящих деревьях в животе у Нико потеплело.
Она достала из сумки ручку и фонариком посветила себе на тыльную сторону ладони. На коже между большим и указательным пальцами синела полоска. По солнцу Нико отмеряла время, по компасу определяла направление, а по этой линии отсчитывала дни.
Вот рядом с первой черточкой она поставила вторую.
Минуло два дня.
Если верить карте, то река Мерримак протянулась от Нью-Гэмпшира до Массачусетса на добрых полторы сотни километров, а после впадала в Атлантику. В таких масштабах о лесе думать было легче: собственное перемещение казалось едва заметным, а цель – ближе, чем была на самом деле. Если поддерживать прежний темп, то к реке Нико выйдет на четвертой отметке и еще через четыре окажется в Манчестере.
Не в королевстве Манчестер, а просто в Манчестере. В голове так и звучал папин голос: «Воды Кайроса – это правда, и Манчестер есть на самом деле…»
То, что Манчестер существует на самом деле,