– Точно. Мальчики, ступайте к дому Путнэмов. Прихватите яиц и скажите, что хотели бы их продать. Выясните, когда точно Эбигейл Фолкнер была там в последний раз. И поищите следы ведьмовства.
– Да, сэр, так точно, – Томас слез и потянул за собой брата.
Прихватив с задка повозки корзину свежих яиц (при такой работе постоянно иметь с собой что-нибудь на продажу было мудрым решением), они попрощались с отцом и по глубокому снегу потянулись обратно в деревню.
Дом Путнэмов стоял около Староприходской дороги. Братья поднялись по ступеням к внушительной передней двери и решительно постучали. За гулким стуком последовал пронзительный вопль из глубин дома, а затем – приближающаяся тяжелая поступь. Потом кто-то закричал снова, и длинноносый мужчина открыл дверь. Это был преподобный Паррис с искаженным болью лицом.
– Что вам нужно, мальчики?
– Мы хотели продать яйца и, если можно, поговорить с Энн и Прюденс. У вас все хорошо? – смело выпалил Томас, пытаясь заглянуть за фигуру священника и понять, что происходит.
И тут же снова закричали, а позади преподобного появилась Энн Путнэм, невысокая двенадцатилетняя девочка. Глаза у нее были дикие. Она взглянула на Калеба, схватила его за руку и попыталась втянуть в дом, но преподобный Паррис помешал: перехватил девочку за запястье и освободил Калеба. Мистер Путнэм, отец Энн, вышел в прихожую и заговорил со священником. Томас и Калеб наблюдали с порога.
– Зайди, зайди, ты вовремя! – закричала Энн Калебу. – Видишь, видишь их? Смотри, как они кричат на меня! Вот, вот! На стропилах! – она указала в потолок.
Мальчики осторожно подошли ближе и посмотрели вверх, но ничего необычного не обнаружили. Из теней появилась еще одна девочка, Прюденс, близкая подруга Энн. Она, кажется, тоже была на грани истерики. Она завопила и грохнулась на пол в жестоких судорогах, изо рта вывалился язык. Будто только сейчас заметив присутствие братьев, преподобный вытолкал их за дверь.
– Не до вас сейчас, мальчики, – проговорил он. – Зло пришло к нам.
Перед тем, как священник захлопнул дверь, мальчики услышали, как он сказал мистеру Путнэму:
– То же произошло и в моем доме. Дочь и служанка тоже кричат. Это ведьмы, говорю я вам. Сатана пришел в Салем.
Они спустились по ступеням, и Томас повернулся к брату:
– Кажется, Энн Путнэм положила на тебя глаз.
Калеб ухмыльнулся:
– Хочешь сказать, я нравлюсь только тем девушкам, которые одержимы неведомыми силами?
– Да, – уверенно отозвался Томас. – Пойдем скажем отцу, что девочки, кажется, пострадали от ведьм.
Натаниэль Кэмпбелл сидел с семьей за грубо вытесанным обеденным столом перед очагом. Они обсуждали происходящее, а Розмари Кэмпбелл наполняла миски супом и разносила большие ломти хлеба.
– Я слыхала, они обвинили служанку Парриса Титубу, а еще Сару Гуд и Сару Осборн в колдовстве, – проговорила Ханна, старшая из всех детей – воспитанная, сообразительная