Я рано остался сиротой. Отца с позором выгнали из армии за пьянку, от которой он через несколько лет представился – отравление суррогатами алкоголя. Мать, на почве сильной любви к усопшему, не смотря на то, что он был последним алкашом, сошла с ума и повесилась. А я, в свои 14 лет, покорный ваш слуга Илья Добронравов, попал в приют. В 1995 году, муниципалитет мелкого городишки не смог содержать бюджетную организацию такого плана, как наша республика ШКИД и поэтому, детский дом переехал в Омскую область. Кстати, в нашей монастырской библиотеке, я вычитал, что ОМСК – это совковая абривиатура, которая расшифровывается как Отдаленное Место Ссылки Каторжников. Как же это символично, думал тогда я.
Так вот я, можно сказать, что жил библиотекой, постоянно проводя там большую часть свободного времени. Ибо со сверстниками мне было не интересно, они все были не далёкие. Я же не могу сказать, что был тогда ботаником, просто в момент, когда я остался один на белом свет, у меня произошла переоценка ценностей. Я был хорошо развит физически и мог постоять за себя, но вчерашний хулиган и дебошир, внезапно превратился в прагматика и философа, подобного шаолиньскому монаху.
Аделинда Фридриховна Штольцмауэр – это имя пронесёт свою боль через года. Так звали нашего библиотекаря – грозная, сухопарая женщина, ребенок довоенной нацистской эпохи, рождённая ещё до Великой Отечественной в Германии и каким-то странным образом оказавшаяся в нашей стране после войны. С нами она была ласкова и вежлива, но что-то в ней было странное, кроме немецкого акцента. Многие мальчишки и даже некоторые наши учителя шептались о том, что она колдунья, и что по ночам в библиотеке она варит свои тайные магические зелья. Но мне, если быть честным, на это было наплевать, так как я читал взахлёб различную художественную литературу, и у меня не было времени на проверку всяких сплетней. Вся моя теперешняя жизнь с головой находилась в различных выдуманных многочисленными писателями мирах и вселенных, которые я красочно себе представлял в момент