В этом отношении производят впечатление достоверности мемуары доктора Петра Филатова (младшего брата прославленного педиатра Филатова и отца советского академика офтальмолога Владимира Филатова). В 1867 году ученик 7 класса Пензенской гимназии Пётр Филатов начал брать ежедневные уроки французского языка у соседки по дому, где он снимал комнату, – больной, почти ослепшей и очень пожилой женщины, бывшей когда-то замужем за бедным помещиком Саратовской губернии. Её часто навещал сын, Пётр Антонович Захарьин, «человек непутёвый, без образования, служивший писарем в казённой палате», но вместе с тем хорошо известный в городе специалист по дрессировке легавых собак. Преподавательница неоднократно уверяла Филатова, будто другой её сын, видный московский профессор, занимает место директора клиники. Приблизительно через полтора года, увидев профессора Захарьина в Московском университете, Филатов с чувством крайнего удивления констатировал, что этот важный господин с черной бородой, в черном сюртуке и с тростью в руках представлял собою «вылитый портрет» одинокой и малоимущей женщины, учившей его французскому языку.33
1.5. Офтальмолог и хирург П.Ф. Филатов.
Воспоминания доктора Филатова вызывали тем не менее какое-то недоумение. В самом деле, почему престарелая мать профессора Захарьина прозябала в постыдной нужде, в то время как её сын держал сотни тысяч рублей в акциях Рязанской железной дороги? не сохранились ли в необъятной памяти профессора какие-то неизжитые детские обиды? не чувствовал ли он себя ущемлённым, оттого что вырос не в родовом поместье, а в каком-то захудалом поселении с малопривлекательным названием? не стеснялся ли он своих незадачливых провинциальных родителей? Или не мог простить отцу распродажи наследственных владений, а матери – её еврейского происхождения. И если уж он не воздавал должное ни отцу, ни матери, то кого же из своих многочисленных родственников ценил и почитал безоговорочно? Вот на этот вопрос ответил сам Захарьин в 1853 году, написав в своей диссертации посвящение:
«Родиону Григорьевичу Гейману, Ординарному Профессору Химии, Члену Мануфактурного Совета, Действительному Статскому Советнику, Кавалеру и Члену разных учёных обществ русских и иностранных, высокоуважаемому дяде в знак искренней любви и истинной благодарности».
II. Первые достижения
Я не волшебник, я ещё только учусь…
В августе 1847 года Захарьина зачислили на первый курс медицинского факультета Московского университета. К тому времени «золотой век» попечительства графа Строганова приблизился к неизбежному концу. Уже 25 ноября 1847 года либерального графа сменил его недавний помощник – казённый педант Голохвастов.
Через год революционная ситуация в Европе побудила российские власти срочно ввести в действие новые инструкции о порядке обучения и усилении надзора за учащимися, отменить