– Да что ты говоришь?! – людоед несколько удивился такой самоуверенности странных детишек. Им бы плакать, пощады просить, а они чего вытворяют? Вот гном – тот правильно себя ведёт. Лежит себе тихонько в обмороке и не чирикает…
– Ну, я же предупреждаю по-хорошему, – решив, что до громилы просто плохо доходит, пояснил Иван. – Видите ли, наш папа – архимаг! И ему вряд ли понравится, что его детей попытались съесть на обед.
– Да и мама будет сердиться, – поддержала его Марья, гордо вскинув подбородок. – А когда она не в настроении, ей лучше на глаза не попадаться!
– Ух ты! – людоед весьма ненатурально изобразил, что у него прямо-таки поджилки затряслись от страха. – Архимаг, говорите? Не знаю, не ел… А мама пусть сердится, переварится – смягчится, уж мне-то поверьте!
Дети переглянулись, сообразив, что верзила отчего-то не впечатлился.
– А прабабушка и прадедушка у нас – Баба Яга и Кощей Бессмертный! Вот! – храбро заявил Иван, потихоньку отступая под защиту еловых зарослей и увлекая за собой сестру.
– Чего только ни придумают эти людишки, – вздохнул людоед, делая шаг в их сторону. – Нехорошо старших обманывать! Ничего, такие вот врунишки с лавровым листом и перцем неплохо идут… Враньё из них само собой вываривается…
– Бегите, кому говорю!!! – отчаянно вскрикнул притворяющийся полумёртвым гном, вскакивая с земли и кубарем подкатываясь громиле под ноги. – Я его задержу-у-у!
Иван и Марья, не заставляя себя дальше уговаривать, кинулись наутёк, сквозь переставшую казаться такой уж мирной лесную чащобу.
Глава 4
Куда там – задержу… Гнома, вцепившегося в сапог, людоед, похоже, и не заметил, тряхнул ногой – тот и отлетел в сторону. А верзила, похохатывая, уже ломился сквозь заросли в полной уверенности, что двое несчастных ребятишек никуда от него не денутся…
Удивительно, но он не слишком-то и ошибся. Иван первым сообразил, что убегать – мало того что стыдно, так ещё и непродуктивно. Ноги у людоеда длиннее, лес он наверняка знает лучше… Да и заступившегося за них гнома оставлять в беде – это уж совсем не по-нашенски! Приглядев ёлку помохнатее, мальчуган нырнул под колючий навес, увлекая за собой слегка запыхавшуюся сестру. Здесь, в импровизированном шалаше, было даже уютно. Ребятишки притихли, дожидаясь, пока их преследователь с шумом пронесётся мимо.
– Чего делать будем? – блестя глазами, шепнула Марья. Щёки у неё раскраснелись, рыжие косицы растрепались, но в общем вид у неё был вовсе даже не напуганный, скорее боевой.
– Колдовать, больше ничего не остаётся, – прикинул Иван. – Здесь он нас рано или поздно найдёт и на рагу пустит.
– Не хочу на рагу! – сморщила нос Марья. – Папа с мамой сильно огорчатся… Мы же не можем их так подвести, правда?
– И куда это нас