– Я бы не спешил с подобными утверждениями, – нахмурился Луицци. – Если я и опасаюсь, то вовсе не за Фернана.
– Ха! – презрительно фыркнул кучер. – Чтобы молокосос, который даже не знает, что такое воинская служба, надрал уши гвардейцу Наполеона, ветерану битв под Москвой и Ватерлоо, где он успел побывать, несмотря на свои двадцать пять лет?! А как он искусен в стрельбе! Я готов держать бокал из-под шампанского в зубах, и с тридцати шагов этими пистолетами он отстрелит у него ножку! – И кучер открыл коробку Анри.
– Должно быть, они бьют наверняка, – спокойно проговорил подошедший к собеседникам Фернан.
Он взял пистолеты и, пощелкав курками, невозмутимо вернул их кучеру.
– Сударь, – обернулся он к Луицци, – совершенство этого оружия удручает, ибо лишает всякой жалости; у меня же нет никакого желания отдавать свою жизнь нашему взбешенному вояке. Готовьтесь.
Анри обнаружил появление противника, молча подал знак рукой, и секунданты подчинились. Луицци понял, что объяснение уже невозможно. Он взял из рук Фернана несколько аккуратно сложенных писем, надписанных твердым и ясным почерком; затем все направились в ближайший лесок, на подходящую для поединка поляну.
Договорились, что противники встанут в тридцати шагах друг от друга и по сигналу начнут сходиться на расстояние до десяти шагов; стрелять же они могут в любой момент после сигнала, по желанию. Тщательно заряженные, прикрытые платком пистолеты Луицци передал обоим дуэлянтам, и все разошлись по местам.
Раздался условный хлопок, но едва Фернан сделал один шаг, как прогремел выстрел, и все увидели, как юноша вздрогнул и остановился.
– Капитан – стрелок искусный, но далеко не храбрый, а то бы он меня прикончил, – усмехнулся Фернан, показывая пробитую пулей правую руку; затем он перехватил пистолет левой кистью.
– Поторапливайтесь, – нервно крикнул Анри, – а потом начнем все сначала!
– Не думаю, – глухо произнес Фернан.
И тут же, не воспользовавшись возможностью подойти ближе, выстрелил. Анри упал, сраженный прямо в сердце, так что ни малейший стон, ни единая судорога не выдали, что он прекратил свое существование.
Час спустя Фернан катил в почтовой коляске, а Дьявол вновь возник рядом с призвавшим его Луицци.
– Ну что, мессир Сатана, не хочешь ли поведать, зачем ты вдохнул в юные души гнусные желания?
– Это мой секрет; кроме того, мне не надо ничего рассказывать: ты видел все собственными глазами.
– Да, но был же какой-то пролог к этой истории! Я хотел бы с ним ознакомиться!
– Никакого пролога. Несчастная сиротка из придорожного трактира и испорченный плохими книгами тупица – только и всего.
– Но почему ты выбрал именно их для этого отвратительного действа?
– Потому что мне нужны были два удивительно невинных, предельно чистых существа, чтобы показать, как элементарно превращаются они в абсолютных мерзавцев, да так, что никто в том не усомнится.
– А