Автор: | Дмитрий Богин |
Издательство: | ЛитРес: Самиздат |
Серия: | |
Жанр произведения: | Короткие любовные романы |
Год издания: | 2020 |
isbn: |
а даже усилился. Валя просыпается от приглушенного закрытыми окнами ровного стука. За стеклом серые низкие тучи, воздух, как – бы пропитанный влажной серо-белой дымкой. В комнате полумрак. На улице дождь. Дождь первого осеннего дня – он еще пока долгожданный, ненавязчивый, приносящий только облегчение, а сердцу лишь радость и легкую бодрость своей прохладой. (В отличии от дождей поздней осени). Когда крупные дождинки падают с карниза на подоконник, то звук, который они создают, не является однородным. Он то учащает свой ритм, то, напротив, замедляет. Оконные рамы в спальне плотно закрыты. Шторы, сдвинутые к стенам, невольно покачиваются в унисон осеннему ветерку за окном. О котором можно лишь догадываться по раскачивающимся веткам деревьев, стоящих в золотом убранстве. Как бы не было приятно лежать в тишине осеннего утра, однако, пора вставать. Хорошо лежать в кровати и смотреть в окно. От забранного тучами небосвода в комнате все еще темно. В дальних углах старого дома время от времени раздаются странные, необъяснимые звуки. Слышится едва различимое поскрипывание неизвестно чего, приглушенные шорохи… Затем все стихает и через некоторое время повторяется вновь. За окном только еще начинает светать. Кровать стоит вдоль стены небольшой спальни и примыкает к окну. Валя лежа потягивается, широко зевает и откидывает в сторону легкую простыню, под которой спала. Встала и, облокотившись о подоконник, стала разглядывать улицу сквозь стекло. Окно деревянное, старое, как, впрочем, и весь дом. Пейзажи из него видно очень далеко. Настолько насколько позволяет висящая туманная завеса. Окно выходит не на улицу, а в заросший, неухоженный сад. Поросший сухой сорной травой и разросшимися кустарниками. Очертания старых садовых деревьев за окном, по мере их удаления в его глубину – теряют отчетливые формы; постепенно они расплываются, размываются и, наконец, пропадают из виду. Словно тонут в пучине волн, промозглого первого осеннего дня… Вале начинает казаться, что дом стоит не на окраине города, в старом, густом, заросшем саду, а далеко-далеко за городом, посреди опушки в сосновых посадках ее родной деревни. Она невольно закрывает глаза и перед ней проносятся удивительные картины, отложившиеся в ее памяти. Вспоминаются эпизоды из деревенской жизни, птичьи трели, гомон лесных животных и домашнего скота. А дождь все моросит. Барабанит по карнизу и подоконнику: то, затихая, а то и вовсе замолкает на минуты. Затем, спохватывается, вспоминает, что его осенняя обязанность промочить всё и вся после сухого и жаркого лета, возобновляет свою бесконечную однообразную деятельность. В то самое время, когда он затихает, становится даже светлее. Будто он делает короткую передышку, чтобы немного отдохнуть, набраться новых сил, и вновь повиснуть влажной дымчатой завесой между небом и землей. На душе тихо и спокойно. Умиротворение заполнило девушку целиком, и она улыбнулась. Чему? А тому радостному, что спрятано у нее где-то глубоко в подсознании, и о чем до этой поры она даже и не догадывалась. Но что – же это конкретно? А, Бог его знает что. Она и сейчас этого до конца не осознает, только одинокие обрывки чего-то… и разве это так