Хотя дальше канонисты повторно проговаривают причину своей озабоченности – «строже всего мы воспрещаем следующее: чтобы кто-либо осмеливался оскорблять Спасителя», этот запрет был вызван также обоснованными опасениями антиеврейского насилия, которое могло быть спровоцировано еврейским святотатством, а могло – горячими проповедями с амвона, напоминающими народу историю Страстей Христовых и указующими на виновников оных. Пасхальные погромы станут нередким явлением в позднее Средневековье, и власти будут стараться их предотвратить, не выпуская евреев за пределы их квартала.
69-й канон запрещал евреям получать предпочтение в назначении на общественную должность, «поскольку это нелепо, чтобы хулитель Христа имел власть над христианами», и призывал поместные соборы наказывать светских князей, протежирующих евреям. Это была обычная ситуация: интересы и действия церкви и местных светских властей, будь то города, сеньоры или короли, часто не совпадали. Папы взывали вотще, князья поступали по своему усмотрению, руководствуясь практической выгодой – еврейская община облагалась высоким налогом.
70-й канон указывает на то, что переход евреев в христианство не был совсем маргинальным явлением, раз заслуживал внимания вселенского собора и правового регулирования. Канон повелевал прелатам всеми средствами удерживать евреев, «добровольно вошедших в воды святого крещения», в их новой вере, ни в коем случае не позволяя им вернуться к их прежнему обряду, «поскольку не знать пути Господа – меньшее зло, чем, узнав, повернуть вспять стопы свои». Это важный момент, предопределивший, в частности, позднейшее преследование марранов испанской инквизицией. Евреи как таковые церкви и церковному суду были неподвластны в отличие от крещеных евреев, которых церковь всегда имела склонность подозревать в том, что они «не до конца стряхнули с себя прежнюю личину», а приверженность христиан иудаизму – это уже ересь, подлежащая розыску и искоренению.
Каноны о евреях IV Латеранского собора широко известны, считается, что они маркируют поворот в политике католической церкви, переход от относительной толерантности к ярой нетерпимости в отношении евреев и прочих Других (сарацин, еретиков). Но надо иметь в виду, что почти все эти положения уже несколько веков бытовали в каноническом праве, IV Латеранский собор только повторил их и, как собор вселенский и чрезвычайно представительный, потому и прозванный «великим», придал им особый авторитет.
С XIII века провозглашенный конституцией Sicut Judaeis баланс защиты и ограничений стал нарушаться, а политика защиты и покровительства – уступать место сегрегации,