Когда я, собираясь с силами, взялась за вторую корзину, в пещеру проникли четверо ниндзя, а следом практически залетел золотой ураган, именно так мне с перепугу показалось. Ведь залетало что-то огромное, а потом мгновение – и бежит золотоволосая красавица с шаровой молнией в руках. Она лишь на миг остановилась, коснувшись взглядом того места, где стояла моя корзина, ее красивые, пылающие золотом глаза в ужасе распахнулись, словно случилось самое страшное, но затем она увидела меня, выглядывающую из-за камня. И по ее дичайшему облегчению, затопившему чудесные глаза, я догадалась, они с мужчиной бьются именно за меня. Я – их ребенок!
Миг узнавания, принятия, материнской радости – а дальше мама ринулась на врагов, словно у нее открылось второе дыхание. Я не могла просто наблюдать и медлить и потащила второе яйцо, в серую крапинку, в укромное место. Я протащила его всего полпути, когда горное эхо донесло крик умирающего животного, словно оно прощалось с кем-то. Моя блестящая защитница тоскливо закричала в ответ, ее надрывный вой шел из самой глубины души, словно в эту минуту она теряла большую часть себя. Вырывала собственное сердце. Наверное, с удесятеренной яростью силой она сияющей волной вновь смогла вытолкнуть убийц из пещеры. В последний момент обернулась, окинула меня щемяще теплым, тоскливым взглядом и крикнула:
– Алера, помни, доченька, мы с папой любим тебя! Где бы не были! Это была микуда…
Я осталась наедине с трупами, уничтоженными яйцами, памятью о прошлом, с нынешним горем-бедой, но упорно тянула корзину с живым серым яйцом, в душе содрогаясь, осознав наконец весь ужас положения. Вокруг не выдумки, не сказка, не знаю, попала ли я на Игаю, но мой ад продолжается. Только теперь я не взрослый, самостоятельный человек, а свежевылупившийся младенец с голой попой, перетяжечками, неумелыми ручками-ножками, с личностью взрослого и посреди кошмара, не меньшего, чем тот, от которого сбежала.
Корзины в сердечный сосуд-желоб не пролезли, пришлось закатывать яйца по одному наверх, особенно осторожно возилась с серым. Но стоило шлепнуться на попку и выдохнуть от облегчения, как в поле зрения возник ниндзя. Я затаила дыхание, глядя, как он, оглядываясь по сторонам, прошел в мой закуток и, остановившись, пнул корзины пыльным сапогом. Грохот каменного сердца, в котором мы спрятались, звучавший на задворках моего сознания, усилился. Мне показалось, так бывает, когда родитель боится за детей… А в следующий миг черная, страшная фигура резко обернулась, слегка нагнулась – и вперилась прямо в меня. Желоб нас хоть и скрывал от любопытных, но в щель меня можно было увидеть.
Я испуганно обняла яйца, увидев, что черные глаза убийцы вспыхнули злостью, а моя душа свалилась в пятки. Пара стремительных шагов –