Вчера, ближе к вечеру, он опять вернулся к своим экспериментам. Достал из шкафа свой заброшенный аппарат, благодаря которому он остался без одной руки. Аппарат успел слегка запылиться. Он взял его осторожно в руки и поставил на стол. Сердце стало биться быстрее. Феликс удивился тому, как так надолго он мог оставить эту машину без внимания. Закрыв глаза, он стал осознавать, что никогда и не забывал о ней.
Чудо-машина всегда оставалась в его памяти. Он просто не хотел будоражить свою память событиями, изменившими его жизнь. Он боялся новых преобразований. Физик-экспериментатор волновался за неясное будущее. Он силой воли подавлял всякие воспоминания о потерянной руке. Экспериментатор считал, что всему виной тогда послужила железяка с проводами, лампочками и другими неодушевлёнными предметами. Физик не желал вспоминать о своём электронном детище.
Феликс нисколько не волновался о том, что кто-то догадается или случайно увидит этот аппарат. Он знал, что в его доме редко бывают гости. А если всё-таки кто-то будет гостить у него, то вряд ли у него возникнет мысль заглянуть в шкаф. Ну, если такое всё-таки случится, то он спокойно может сказать, что это его весёлое занимательное увлечение электроникой. Даже признавшись в истинном назначении этого агрегата, вряд ли он заставит кого-то поверить его словам. А показывать возможности своего изобретения кому-либо он не желал.
Сейчас физик находился в состоянии глубокого раздумья. Он не мог уяснить для себя, стоит ли вообще дальше заниматься вопросами невидимости объектов материального мира. Увлечённость физикой, экспериментами, привели к созданию машины, способной делать невидимыми отдельные части тела человека. Руку можно было сделать видимой, если покрыть её поверхность каким-нибудь кремом. Он также осознал, что он никак не может понять природу такого превращения. Экспериментатор не имел чёткого представления о том, какие физические силы приводят к такому ошеломительному результату.
Феликс, как представитель науки, прекрасно помнил, что человеческие знания об окружающем мире ничтожны. Он не раз приходил к мысли, что для поиска секрета его машины потребуется вмешательство посторонних лиц. А посторонним он не доверял. Он не видел области человеческого бытия, где бы его изобретение могло бы принести пользу, а если и были таковые, то он представлял людей, которые воспользуются новым открытием во зло человеку. Физик ярко представил военных, которые радостно будут потирать руки от осознания перспективы создания нового оружия на основе его изобретения. Нет, он не мог допустить