Помню, как к ожидавшемуся визиту Харпера в июне 1980 года с одним таким заказом к нам прибыла команда из трех авторитетов в области стратегического вооружения.
Харпер прилетел самолетом с целым чемоданом, в котором находилось несколько десятков килограммов копий документов. Просмотр их и внимательное изучение экспертами заняло всю ночь, к утру они могли твердо сказать, что продавцу можно вручить деньги, сумма которых превосходила сотню тысяч долларов. При этом Харперу требовались деньги в мелких купюрах.
Юмористическая сторона этого очень серьезного дела состояла в том, что, получив деньги, Харпер стал рассовывать их по карманам, набил пачками долларов свою сумку и даже засунул по пачке в носки. Можно было только удивляться, как он провозил эти деньги домой, проходя таможенный досмотр.
Использование этого источника исключительно ценной информации совместно с польской разведкой было хотя и кратким (около трех лет), но очень продуктивным. Фактически все материалы указанной фирмы были переданы нам Харпером. К моменту его разоблачения в 1983 году он практически уже исчерпал свои информационные способности.
Как пишут Пальмер и Аллен, американский агент ЦРУ, полковник польского Генерального штаба Министерства национальной обороны ПНР Ришард Куклинский, имевший доступ ко всем материалам министерства, узнал о наличии у поляков ценного агента, поставлявшего информацию по ракетам. Когда Куклинский сбежал из Польши 8 ноября 1981 года, его осведомленность позволила американской контрразведке после двухлетних поисков и расследований наконец установить Харпера. Кстати, сам Харпер своим поведением ускорил свое разоблачение. В октябре 1983 года Харпер был осужден к пожизненному тюремному заключению.
По оценке американских властей, ущерб, нанесенный Харпером для американских суперсовременных военно-наступательных и оборонительных систем, во много раз превосходил ущерб от сотрудничества с польской разведкой агента Белла.
Оба эти примера, естественно, не исчерпывают всего объема взаимодействия советской и польской разведок. Но они свидетельствуют о той взаимной выгоде, пользе, которые совместные операции приносили нашим обеим службам, расширяя их разведывательные возможности, повышая их эффективность. Такое взаимодействие было в интересах не только наших двух стран, но и всего содружества, объединенного в оборонную Организацию Варшавского Договора.
Возвращаясь к вопросу о взаимной договоренности избегать, вернее, строго исключать попытки выяснения данных об имеющихся в службах агентурных возможностях в конкретной форме сведений об агентах или источниках разведывательной информации, хочу отметить, что поляки не всегда вели себя последовательно, когда дело касалось других спецслужб.
Вспоминаю, как польские коллеги возмущались действиями разведки ГДР. Полякам стало известно