Кстати, у мальчика – очень выразительное лицо. С него можно просто пить отблески, оттенки и подтексты, тончайшие как оттенок его розовой бейсболки. Иногда он чуть усиливает их, транслирует как кино… Но порой выключается, а трансляция – продолжается. И оба жанра – захватывающи.
Виолетта атакует его, ведь он – такая заманчивая «добыча» каждого момента. Он ленно откликается, оставляет ей ощущение одновременно совершенной схожести, соответствия – поколения, интересов, «волны», и одновременно недостижимости – снисходительности человека старше, мудрее, и опытнее, совсем другого статуса и формата. Эта двойственность мерцает оттенками улыбочек и легких ужимок плечом – ясно, кто тут в догоняющих. Он, конечно, играет с ней в «подружку»,
но в данный формат его сокрушительное обаяние явно не помещается. И вероятно, он сознает это. Но его это не беспокоит. Он упражняется в кокетстве – словно олимпийский марафонец на утренней пробежке.
Он держит дистанцию, и подпускает ровно на столько, чтоб раздразнить добычу до предела. И полностью выключить ей сознание. Он ловко управляет впечатлением, и поведением, плетет свою паутину, сверкая глазами: дозволяет и расставляет акценты без слов. Дразнит, ограничивает, снова дразнит. Ему не помешает тут единомышленник. Свой человек. Отвлекающий маневр.
Девочка вовлекается в это эксклюзивное приключение. Заражаясь неутоленной жаждой, она достает из себя все запасы, форсируя момент, нагнетая решительности в погоне за желанным, что вот уже так близко, лишь руку протяни. Ей всерьез кажется, что она диктует правила.
– Валер, у нас же, помнится, где-то рядом день рождения был! – провозглашает она, – У меня вот на днях отметили. Да, 17. Но если честно, это просто цифры, я в них не верю! А ты веришь в цифры? А во что веришь? Какого у тебя?
– Да вот, через неделю.
– Ух ты, вместе отмечать будем!
– Ага, похоже на то!
Его прилипчивый остренький взгляд становится дефицитным. Но у него сейчас нет шансов отвертеться или отвлечься.
– Валер, тебе же лет 20 есть?
… «что?» – ведут ухом многие, кто рядом. Цифры в его отношении – откровение.
– Мне 25 будет..
А вот это – шок. В отличие от всех этих ваших обтекаемых ориентационных подозрений… Что-что, а вот эти цифры тут никак не умещаются. Они к нему не «прилипают». Призрачность момента, пойманной юности в лице просто завораживает. Она – возведена тут в абсолютный культ. В древнегреческую Оду свежести, запечатленную во вспышке света как в мраморе. Это впечатление требует своего кадра немедленно. Сотворения, запечатления Искусства. Но никак не декламации паспортных грубых форм. Какие еще фамилии? Какие еще возраста?
И осознание оного самим объектом его явно забавляет. Он любит играть на контрастах, поигрывая документом в руке. Он живописно смаргивает