Достали из багажника фонарь – мощный «Найтикор», отыскавшийся в контейнере, сброшенном с аэростата. Включили, убедившись в его работоспособности.
Окунулись в «зрачок» шахты, привыкли к сгущению темноты, и аэробайк начал опускаться, постепенно теряя вес по мере углубления в ствол шахты.
Примерно на глубине в полкилометра – по ощущениям седоков, вес и вовсе исчез: байк достиг гравипаузы, как Егор Левонович называл слой, где уравновешивались гравитационные потенциалы верхнего горизонта Большого Леса и «подвала». Всего же таких горизонтов было как минимум четыре, по предположению Карапетяна. При этом он добавил, объясняя устройство Вселенной Леса:
– Лично я не опускался на следующие горизонты «подвала», поэтому утверждать не берусь, что их много. Надо посчитать, учитывая обстоятельство нецелочисленной мерности пространства Леса, но для этого мне нужен компьютер.
– Мы получили два.
– Это меня радует. Будет время – посчитаю.
Вес начал возвращаться, гравитационное поле поменяло знак, пришлось переворачивать аэромотоцикл.
Ещё через двадцать минут он вылетел из шахты в точно такой же лесной мир, отличающийся от «главного» только цветом неба (здесь оно было свинцово-серое, с голубыми прожилками), меньшей высотой деревьев и менее ярким светилом.
– Один километр? – хмыкнул Сергей Макарович.
– Что? – не понял Карапетян.
– Толщина слоя между атмосферными прослойками один километр.
– Это кажущаяся толщина. Пока мой ноут работал, я успел посчитать параметры континуума с учётом мерности и пришёл к выводу, что толщина тверди не меньше восьми тысяч километров.
– Не может быть! – искренне поразился Сергей Макарович.
– А толщина воздушных прослоек между слоями тверди – не меньше ста тысяч километров.
– Чудеса! Почему же мы этого не ощущаем?
– По той же причине – добавка мерности в четырнадцать сотых влияет на наше восприятие и на психику.
– Не только на психику. Сжимается ведь и физическая субстанция мира – пространство, воздух, твёрдые породы. Иначе мы преодолевали бы расстояния намного дольше. Вы это учитывали?
Карапетян помолчал.
– Под другим углом… да, вы правы, Сергей Макарович, позже надо будет решить и эту проблему. Куда направимся?
– Я здесь не был ни разу, никаких ориентиров не знаю. Вы же посещали? Или не помните?
– В ориентировании я не силён, – смущённо признался Егор Левонович. – По идее, надо просто лететь по разворачивающейся спирали и подмечать необычное в пейзаже.
– Согласен, полетели.
– Нет уж, дружище, теперь вы садитесь вместо пилота.
Они поменялись