Подарок ко дню рождения. Барбара Вайн

Дермота Линча, я никогда не встречал. Лишь однажды слышал его голос, когда находился в квартире Айвора. Он зашел за его машиной, чтобы забрать ее в сервис. «Я подсуну ключи под дверь, как обычно, начальник», – услышал я его слова и подумал, не станет ли Айвор, который ожидал, что его будут называть «сэр», возражать против того, чтобы к нему обращались, как к полицейскому инспектору в ситкоме. Но, должно быть, он не был так уж против, потому что Дермот Линч был еще одним человеком, которого он выбрал для организации своего подарка ко дню рождения.

      Я теперь буду называть это так, потому что мы с Айрис называли произошедшее «подарком ко дню рождения», а не «аварией», когда потом говорили об этом. Конечно, тогда, в начале 90-х, мы понятия не имели, что планирует сделать Айвор; знали только, что ему нужен наш дом на ближайшую пятницу к 17 мая, а потом поняли, что это день рождения Хиби. Он даже купил ей подарок, нитку жемчуга, и показал ее нам, проявив необычную для него откровенность.

      – Красивый жемчуг, – похвалила выбор брата Айрис, – но беда с жемчугом в том, что нужно быть экспертом, чтобы определить, стоит ли он тысячи или куплен в дешевом супермаркете.

      – Это не беда, – ответил Айвор. – В этом все дело. Она может носить его, и Фернал не догадается, что это подарок.

* * *

      Айвор был хорошим представителем интересов своих избирателей. Даже после того, как стал министром, он продолжал почти каждую субботу ездить в свой кабинет депутата в Морнингфорде по утрам. Если обычно суббота и воскресенье, проведенные им в Лондоне, были свободными, то выходные в Норфолке – нет. Особенно летом; он должен был появиться на местном празднике или фестивале, а часто – посетить обед и выступить вечером. Всегда находилось дело, нуждавшееся в его покровительстве, или проблема, которую его избиратели хотели обсудить именно с ним. Во время истории с подарком ко дню рождения или прямо перед этим он боролся против закрытия местной больницы. Обычно такие заведения называли «сельскими больницами». Айвор посещал все собрания комитета «Руки прочь от нашей больницы», но решительно отказался принять участие в марше по Морнингфорду, кульминацией которого должна была стать массовая демонстрация на городской площади. Закрытие больницы поддерживало правительство консерваторов, а мой шурин, в конце концов, был их партийным организатором. По его выражению, он не хотел «показаться в неверном освещении». Айвор был очень чувствителен к подобным вещам, может быть, невротически чувствителен.

      Навещая свой избирательный округ, он останавливался в Рамбург-хаусе у родителей. Этот дом Джон и Луиза считали принадлежащим ему в той же степени, что и им. Они говорили сыну, что когда он женится, они отдадут дом ему и переедут в коттедж, очень симпатичный, но гораздо меньших размеров дом в восточной части поместья. Мне казалось, что им еще много лет это не грозит, так как Айвор меньше всего думал о женитьбе.

      Рамбург-хаус был огромным особняком времен королевы Анны, одним из тех, что находятся в