Из переписки моих родственников. Военные годы: 1941-1945. Ирина Валентиновна Роскина

что он тоже козленочек) со всеми потрохами весом 2 кг и немного муки, за черную кофточку, белые полотняные туфли на резине № 34, которые Мара приготовил когда-то для Наташи, и рубашку. Картошку достать вообще страшно трудно. Мы еще доедаем Марину картошку, но вообще нужно менять срочно что-то еще, так как чем дальше, тем будет труднее. Хлеба у нас по-прежнему есть избыток, так что я стала регулярно менять через день 800 гр на 1 литр <молока>, и утренним завтраком мы обеспечены. Масло у Мары запасено, колбаса тоже. Моя мечта о многочасовом стоянии в коммерческом магазине с перекличкой в 7 утра осталась мечтой, так как там ничего нет. Так постепенно жизнь входит в колею. Моей ежедневной колеей является прогулка в столовую, где я беру, теперь официально, два обеда на дом и перерабатываю их для семьи. Обедаем мы два раза: в 2 ч. и в 7 ч., когда приходит Мара. Он приходит всегда очень переутомленный, и вообще ходит всегда такой расстроенный, каким я его давно не видала. Между тем со стороны служебной у него неприятностей особых нет, и наше будущее тоже даже мне не рисуется мрачнее, чем другим. На днях я должна получить первую выдачу по карточкам на нас, но мартовское, видимо, пропадет.

      От Катюши и Нины у нас ничего нет. Сестра одной Мариной сотрудницы живет в Емуртле. Она написала ей про Катюшу, та ее навестила и пишет, что Катюша в хорошем виде и что она за ней присмотрит и поможет ей. Я страшно этому рада.

      Я пишу тебе третий раз, мамочка. Один раз послала Наташе длинное письмо. Получила ли ты мое письмо с описанием дороги? Как Лешенька? Что у Белки? Пересылай ей, пожалуйста, мои письма, а то у меня не хватает пороха много писать. Как здоровье Сергея Дмитриевича, как их квартирные дела?

      Женя оставил свой пенал в Черной и упрекает меня в этом, но я не виновата.

      Твои игры имеют большой успех у детей и они постоянно играют в них, а Жоржик[271] сделал по их подобию еще три сам. Женя по-прежнему приносит каждый день роковые отметки, что с ним будет, не ведаю. Он невзлюбил здешнюю учительницу и с большой любовью вспоминает Наталью Акиндиновну[272], передай ей привет. Сердечный привет от меня всем литфондовцам, а тебя целую и обнимаю. Как в избе? Насытилась ли Грин[273]? Я по-прежнему наслаждаюсь своими электроплитками и независимостью.

      Ребят целую. Жду писем. Лида

145. Л. Д. Гринберг – Алеше Спасскому (из г. Верхняя Салда Свердловской обл. в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.) [без даты]

      Дорогой Лекушка, я тоже надеюсь очень получить от тебя письмо, хотя ты всем написал, кроме меня. Мы часто тебя вспоминаем и нам очень интересно, что ты написал. У Жени есть товарищ Витя, он живет над нами и учится во втором классе. На днях он подарил Жене самодельное ружье, которое отлично стреляет. Женя был счастлив и прибежал домой взволнованным. Сережа сделал равнодушное лицо и сейчас же взял его у Жени и стал стрелять. А Жоржик, которому уже 14 лет, заложил руки в карманы и стал ходить вокруг Сережи и просто смотреть. А Валя и