Дорогая Лидочка, давно не писала. Мне все кажется, что письмо все равно не дойдет. Получила открытку от 2/X и несколько успокоилась. Хотелось бы, чтобы вы были вне Ленинграда. У нас постепенно устраивается жизнь лагеря, но здесь во многих отношениях хуже чем в Гаврилов Яме. Там было небезопасно[120], вот почему мы уехали. Здесь дети размещены в трех новых зданиях, предназначенных для школы. Конечно, тесно, но все же как-то живут. А вот взрослым деваться некуда. Деревня захудалая, молока нет, так что дети [неразб.].
От Гоги давно ничего не получала. Ребята здоровы. Наташа тоскует. Сережа сама покорность судьбе. А маленькие еще глупы.
Милая моя Наташенька! До меня недавно дошли твоя открытка и маленькое письмо. Большое письмо пропало. Я очень обрадовался этим сильно запоздалым вестям, приятно было видеть твой почерк, моя дорогая. Странно представить, что ты такая исконная горожанка – ленинградка оказалась в какой-то деревне. Пытаюсь себе представить тебя в теперешней твоей обстановке и мне это пока не удается. Слишком отчетливо ты связана у меня с нашими улицами и очень грустно, что тебя здесь нет.
Вспоминаю тебя часто и по разным поводам. Сейчас дежурю в клубе, взял в библиотеке книгу Стивенсона «Новые арабские ночи»[121] и вижу, что этот сборник занимательных приключенческих рассказов совсем в твоем духе. Также начал роман, о котором когда-то тебе говорил «Безумный в эту ночь»[122]. Как хотелось бы притащить тебе эти книги. Воображаю, как ты погрузилась бы [листа не хватает] [Вероника и] Клара Гитм. последние ночи спят на первом этаже[123] в квартире одного из дворников. Там чисто и тепло. Я же ночую у себя и во время тревог поднимаюсь на чердак следить за происходящим. Девочка моя милая, бабушка пишет, что ты очень скучаешь. Ужасно горько, что ничем не могу тебе сейчас помочь, не могу побыть с тобой и поговорить, как мы привыкли говорить с тобой за последние годы. Позавчера заходил на квартиру на Некрасовской. Застал только Евгения Ар. и Сер. Пл.[124] Странно было, что так тихо и пусто в этой квартире. Позвонил, и все мне казалось, что ты выбежишь мне навстречу и откроешь дверь, а из комнаты высунется Алешенькина головка. Нет на свете ничего тяжелее разлук. А тебя мне страшно недостает и очень много я о тебе думаю. Дошла ли до тебя моя открытка от конца августа? Родная моя, напиши, если будет возможность. Я уверен, что мы обязательно встретимся и заранее представляю, как это будет. Крепко тебя люблю и целую. Твой С.
Дорогая Роза Наумовна! С большим огорчением узнал из писем Ваших к Л. Д., что Вы от меня ничего не получаете. Между