– Я ведь прямо перед твоим приходом вышла грядки прополоть и устать никак не могла.
Пришлось выдумывать: про солнечную активность, магнитные бури, короче всякую чушь.
Пора бы мне отсюда уйти. Встав со стула, я попятился к выходу, пока Петровна убирала альбом.
Только собрался ей сказать, что ухожу, как вдруг сзади открылась дверь и зашла Иришка.
Иришка зайдя поздоровалась со мной, сказала, что отпросилась с работы, потому-что мама позвонила ей, и сказала, что ей плохо. Приехав, она вызвала врача, после его осмотра, дав маме лекарства со снотворным – уложила спать.
Пока мама спит, решила проведать Петровну. Иришка прошла в комнату и увидев Петровну, внимательно стала ее рассматривать, после чего сказала:
– Мне это одной кажется, или ты Петровна помолодела лет так – на 10-15.
Я тут же поддержал:
– Да я тоже заметил, когда увидел Петровну на грядках.
Петровна подошла к зеркалу, и долго в него смотрела, а потом сказала нам:
– Ничего не пойму, ни с того, ни с сего уснула за столом, когда показывала Коле старые фото. Коля говорит, что почти час спала, а когда встала почувствовала себя молодой, ничего не болит, ни спина не колени, хоть балетом занимайся и дышится легко. Чувствую себя так, как будто мне лет двадцать – просто чудеса какие-то.
Иришка, почему-то странно посмотрела на меня. Сделав честное лицо согласился с Петровной – это действительно чудеса.
А сам – был в бешенном восторге, от прошедшего удачного лечения.
Все-таки делать добро – это так приятно.
Удача меня прямо вдохновила на новые подвиги.
Забыв, что не хочу быть супер-мега целителем, уже подумывал, как мне вылечить мать Иришки.
Мы сели за стол, попить чай с пирогами Петровны, а та, чуть ли не вприпрыжку накрывала на стол. Когда пили чай, Петровна выдала:
– Что теперь скажут соседи?
Я сказал, что ничего страшного, что можно сказать занимаешься йогой – это такая индийская гимнастика. Да какая разница, кто и что скажет – главное самочувствие. Иришка покивала, странно на меня поглядывая.
Но дальше разговор не шел, мы молча допили чай, а Иришка стала собираться домой, и тут, будто кто–то меня подтолкнул:
– Давай я тебя провожу. – сказал я Иришке.
Она согласилась и мы, простившись с помолодевшей Петровной, пошли домой к Иришкиной маме.
Пока шли, Иришка рассказывала, что у матери, что-то с желудком, а врачи толком ничего сказать не могут, да и не хотят сейчас врачи заниматься пожилыми людьми.
Дойдя до дома, который находился, через три дома от Петровны, я усиленно думал, как мне напроситься в гости, чтобы посмотреть на мать, как вдруг, Иришка сама пригласила меня зайти в дом, сказав, что мама спит после снотворного.
Конечно я согласился и мы вошли в дом.
Дома была чистота и порядок, чувствовалась женская рука, но ощущался и запах болезни – запах лекарств.
Мы сели на кухне. Иришка, поставила