– Чего вы от меня хотите? – На этот раз я почти взревела. Тварь вздрогнула и испуганно отпрянула.
– Мне так надоело все время бояться, – наступала я. – Я допустила, чтобы вы терроризировали меня. Я потеряла все: свою жизнь, своих друзей, себя. Для чего все это? Я выясню, почему я вас вижу. И верну себе жизнь, даже если это будет последнее, что я сделаю! – Я подняла руку, и паук дернулся назад, а затем я сбросила его с плеча.
Когда, приподнявшись, я встала на ноги, у меня все болело, но в то же время чувствовалось облегчение. Словно лопнуло нечто, что копилось во мне со дня смерти отца.
– Мне надоело бояться, – тихо повторила я, и паук молниеносно отступил в мою тень. – Я не знаю, почему вы преследуете меня, или почему кто-то посылает вас ко мне, но скажи своим ползучим друзьям, чтобы они оставили меня в покое, иначе я растопчу каждого из вас.
Тяжело дыша, я поправила конский хвост и подняла рюкзак, который потеряла при падении. Затем заставила себя пойти дальше. Шаг за шагом. Большего я в любом случае сделать не могла.
Я вышла из школы и, открывая замок велосипеда, поклялась себе, что этим летом изменю свою жизнь, верну ее себе. Независимо от того, что потребуется сделать для этого. Потом забралась на велосипед и поехала.
Рюкзак ударил меня по спине, когда я проезжала мимо «Mills Inn Diner», где работала Корди. Мои пальцы вцепились в руль, и я прибавила ходу, проехала пиццерию и покатила по мосту реки Пискатакиз, разделяющей Фокскрофт на север и юг. На следующем светофоре я свернула в боковой переулок, где, помимо пожарной станции, находился и полицейский участок.
Еще на ходу я перекинула ногу через седло и спрыгнула. Здание из красного кирпича было, пожалуй, единственным во всем Фокскрофте домом с решетками на окнах. И даже здесь они казались лишними, поскольку уровень преступности в нашем городишке равнялся нулю.
Припарковав велосипед, за одним из решетчатых окон я смогла разглядеть Кея – маминого «непонятно что» и одновременно ее коллегу. Он был почти на десять лет моложе мамы, но отношения между ними всегда были какими-то необычными.
Я понятия не имела, были ли они лучшими друзьями, просто коллегами или… ну, чем-то большим. Моя мама никогда не говорила об этом, и я решила не считать странным, что по утрам Кей иногда стоял у нас на кухне и точно знал, где найти апельсиновый сок.
Кей скучающе откинулся на спинку стула, листая газету и поедая пончик. Он поднял глаза в тот момент, когда я прислонила велосипед к стене, и помахал мне рукой с зажатым в ней пончиком. Неловко улыбнувшись в ответ, я вошла в кабинет шерифа.
Уже на пороге меня встретил запах кофе. Когда мы еще жили в Луизиане, мама работала в подсекции Департамента полиции штата и в основном проводила исследования по криминалистике. Когда мы переехали, она освоила работу шерифа. С тех пор она делила с Кеем работу по обеспечению спокойствия и порядка в Фокскрофте. Когда-то Кей признался мне, что даже став шерифом, она не могла отказаться от самостоятельного