Жить, чтобы вспомнить. Доминика Коллосски

подскочила к заднему окну, проводив его взглядом. Мужчина был одет в потрепанную безрукавку зеленовато-песочного цвета из плотной ткани с разнообразными нашивками. На улице было достаточно жарко, даже душно, но ему, наверно, было хорошо: он может почувствовать кожей прохладу, которой в это лето очень не хватало. Однако, в ее сознание запал не сам образ мужчины, а немного выцветшая, но не потерявшая красок, татуировка от плеча до локтя. Это было нечто из древнего Египта: рассмотреть деталей она не успела, но в глаза ей бросился жук скарабей рядом со странными манускриптами и, как фоном, голубое небо. Этот рисунок был до боли знакомым, но Аннетт никак не могла вспомнить где же могла его видеть. Даже детство свое она вспоминала с трудом, а в подростковом возрасте она почти ни с кем не общалась, но среди ее немногочисленных знакомых точно не было никого с татуировками, тем более такими яркими.

      Когда они вошли в квартиру (надо заметить, что ехали они в полной тишине), мать помогла дочке раздеться и, повесив куртку в шкаф, прошла на кухню.

      – Будешь чай? – спросила женщина у дочки немного трясущимся голосом. – Тебе сейчас нужно что-нибудь сладкое для крови.

      – Хорошо, спасибо. – Аннетт следом за мамой прошла на кухню и села спиной к плите. Она начала рассматривать кухню: она была очень светлая и яркая, но глаза от этого света у нее не слезились, как обычно. Казалось, она совершенно не помнит ничего, из того что происходило после переезда. Когда она попалась первый раз под кайфом, родители уже задумались о переезде в более благополучное место, тем более метро было далеко от дома, а Аннетт нужно будет как-то добираться до института. Позже, когда такие «попадания» превратились в систему, родители сделали все, чтобы как можно быстрее сменить место жительства, но было уже поздно. Они купили квартиру в одном из самых благополучных и озелененных районов Москвы, начали искать школу, чтобы девочка могла закончить два выпускных класса. Но, видя полное равнодушие к чему-либо со стороны Аннетт, мать приняла решение отправить ее в ближайший колледж, чтобы девочка могла получить хоть какое-нибудь среднее образование. Первый ее год пролетел незаметно (для первокурсников всегда делают поблажки во время сессии), тем более она даже смогла найти «единомышленника» в этом колледже, который помогал достать то, что ей стало так жизненно необходимо. На второй год поднялся вопрос об отчисление, ее «единомышленника» отчислили в конце первого курса так, как он попался курящим в туалете, скажем так, «не сигареты», но Аннетт всегда была более внимательной, чем он. На втором курсе она снова вернулась к своим дражайшим «белым глазам», которые пересыпала в баночку из-под витаминов. Она продолжала посещать колледж, но морально она была далеко от этого места. И все-таки за хорошую посещаемость ее продолжали аттестовывать, но конечно же на самые низкие баллы, необходимые для перевода. И вот почти через неделю у нее начнется третий курс. Аннетт была в предвкушении сладкого