– Снимая фильм, вы думали, насколько он будет интересен молодежи, сможет ее «зацепить»?
– Когда снимаешь, надо думать, что ты можешь делать, и делать это максимально. Это потом задают вопросы, начинаешь вспоминать: о чем думал, о чем не думал. Чего тут думать? У нас в основном молодежь в кино ходит. Тут важнее, чтобы другие пришли…
Странно, но при этой сегодняшней исторической недоразвитости мои студенты, которым я показывал рабочий материал, сцену, где наши бойцы шли сами сдаваться, не приняли, не захотели впускать в себя. Спрашивали, неужели это так? Оказывается, еще есть дух патриотизма. У меня разные студенты, очень современные, но то, как их это все потрясло, вселяет надежду.
Но уж совсем трагично другое – когда в отзывах на фильм пишут только, что там природа показана такая красивая. И ведь тут еще не лучше, чем с Карбышевым. Я ведь специально показываю эпизод: панорама земного рая, и немцы говорят: «Странный народ в этой России: такое поразительное сочетание красоты природы и чудовищной убогости». Вот просто для этого только снято! Мы показываем божественную красоту природы и мерзость человеческую. На контрасте. Не понимают. Тупоголовость и черстводушие, совершенная неспособность понять элементарные вещи. А куда дальше идти, если нет основы, зерна? А красота природы, история Карбышева, много других вещей – это те семечки, из которых что-то может вырасти.
– Если вспомнить вашу давнюю картину «Мусульманин» и последнюю «Поп», то просматривается определенная эволюция: там рассказывалось о рождении веры, здесь о ее плодах – милосердии. Между картинами четырнадцать лет. На ваш взгляд, наше общество прошло такой же путь за это время?
– Прежде всего, это не моя эволюция. Со мной тоже много чего происходило. Есть эволюция людей, есть и эволюция страны. И та картина согласовалась с тогдашним временем, и эта согласуется с нынешним.
– Чем вам интересны верующие люди?
– В первую очередь, они мне интересны тем, что они волей или неволей борются со злом. Даже не думая над этим. Но, несмотря на то, что они со злом борются, это не означает, что они от него защищены. Иногда они даже еще более искушаемы. Тем не менее, в верующих людей труднее поселить зло. Вот этим они мне интересны.
Я мог бы еще говорить, например, про смирение, но я говорю, прежде всего, об очевидных для меня вещах.
2010 г.
Россия мешает окончательной победе чертовщины
(Интервью В.И. Хотиненко для «Российской газеты». Журналисты В. Коновалов, Е. Яковлева)
Владимир Иванович, считается, что тема веры, религии, Церкви пока не очень удачна в российском кино. Образы либо ошибочны, либо не впечатляют, либо вызывают недоумение.
Владимир Хотиненко: