– А вот в этом ты не прав. Увидев меня, она выразила свое одобрение.
– И каким же образом?
– Клео мелодично произнесла «мяу». Разве такой приятный возглас может подразумевать возмущение или презрение?
– Пожалуй, нет.
– Вот и я так подумал, – радостно пропел Тодескини и вышел на террасу. Вскоре оттуда послышались его восхищенные возгласы. Недолго покричав, он вновь появился на кухне.
– Марк, давай поедим на террасе. Там такая природа, воздух! Просто – класс!
Чуть подумав, я неуверенно ответил:
– Погода прохладная.
– Не проблема. Я сейчас переодену халат, тем более он тебя немного шокирует. – И не став ожидать моего согласия, приняв свое желание как само собой разумеющееся, мой очень «застенчивый и скромный» гость стремглав поскакал по лестнице наверх. Что ж, я уже привык к усложнению простых задач, а с Фрэнком это обстоятельство становится нормой. Но впоследствии я отдал ему должное: он помог мне разогреть ужин и перенести блюда с едой на террасу.
Расположившись на плетеных из ротанга стульях, мы приступили к еде.
– Марк, я действительно уже забыл, как выглядит свежий воздух! – пафосно воскликнул он. Знаешь, Марк… Нет, ты не знаешь…Ты живешь в раю!
– Возможно. Но должен тебе сказать, что в раю приходиться есть и пить. А для этого нужно работать. – Я открыл бутылку белого вина и разлил его по бокалам.
Атмосфера вечера, несмотря на прохладу и легкий туман, способствовала длительному и неспешному ужину. Из сада доносились негромкие звуки ночной фауны. А где-то вдали грустно страдал одинокий саксофон. Фрэнк, казалось, подслушав мои мысли, безапелляционно заявил:
– Только не надо включать какую-нибудь музыку, – он посмотрел на темнеющее небо, – не следует нарушать такую удивительную тишину!
– Я и не собирался. Но тишиной такой фон назвать сложно.
– Ну я не мастер поэтического слога. – Фрэнк поднял бокал с золотистым напитком. – Ты знаешь, мне стала интересна другая жизнь, – задумчиво, с нотками несвойственной ему грусти, заметил он.
– Другая?
– Да. Ты же знаешь, чему я посвящал все свое время. – Тодескини глотнул вино и откинулся на спинку стула. – И я даже не представлял другой жизни для себя. Но в какой-то момент все, чем я был самозабвенно увлечен, мне осточертело.
– Фрэнк, ну это же нормально. Было бы удивительно обратное.
– И мне теперь любопытно, как долго я буду в восторге от своей новой жизни? – продолжал философствовать мой приятель, позабыв даже о еде.
Пришлось напомнить:
– Может, все-таки начнем есть, а то все старания миссис Риттер мы не сможем оценить достойно, если сейчас займемся философией.
– Да, извини. Что-то на меня нахлынуло.
– Миссис Риттер готовит отлично, – похвалил я свою помощницу, самодовольно улыбнувшись, будто бы это я ее обучил поварскому искусству. –