23 января состоялось заседание руководителей пастората евангелических церковных общин, которым руководил заместитель декана городского церковного совета Бессерт, служивший в памятной церкви королевы Луизы. Сам декан городского совета Вальтер Лирзе представлял на тот момент церковные интересы за пределами Бреслау. На собрании были представлены почти все 24 общины. Надо сказать, что Бреслау был преимущественно евангелическим городом. Главным вопросом было поставленное под угрозу духовное окормление жителей города. Особую озабоченность вызвало количество жертв, которых не успевали отпевать и хоронить. Хаос и неразбериха, царившие в городе, угрожали полностью обрушить существовавший до этого порядок погребений. Не хватало рабочих рук, чтобы рыть могилы, а промерзшая земля не позволяла копать их очень быстро. Вызывало обеспокоенность и резко возросшее в городе количество самоубийств. Многие люди сходили с ума, хотя в городе еще не начались боевые действия. Но даже в этих условиях священники пытались хоронить людей в соответствии с христианскими обрядами. Впрочем, с каждым разом это было все сложнее и сложнее. В журнале «Бетанина» было оставлена запись об одном из подобных случаев:
«У нас не было возможности похоронить 12-летнего мальчика, который пытался сам тащить тележку, но недалеко от нашего дома был сбит трамваем».
Похороны затруднялись еще тем обстоятельством, что почти все крупные кладбища находились за пределами города: Роткречам и Дюрргой – к юго-востоку от города, Грабшен – на юго-западе, Козель – на западе, Озвиц – на северо-западе. Все эти местечки были заняты Красной Армией. Но, тем не менее, и евангелисты, и католики в течение нескольких последующих недель пытались хоронить умерших и погибших. Так длилось до марта 1945 года. Затем количество трупов стало таким огромным, что даже просто не поддавалось учету.
24 января военное положение города стало критическим. В сводках командования Вермахта в тот день сообщалось следующее:
«На Одере на участке между Козелем и Бригом вражеский натиск значительно усилился».
На следующий день, 25 января сообщалось о
«решительных контратаках, предпринятых к востоку от Бреслау»: «Передовые отряды противника приблизились к Бреслау с юго-востока. Все попытки проникнуть в город с востока потерпели неудачу».
Тем временем «Батанин» при поддержке регионального руководства Гитлерюгенда смог эвакуировать в Грос-Бадис (при Лигнице[19]) девичий дом из Дойч-Лисса. Само собой разумеется, никто не предполагал, что уже очень скоро окрестности Лигница перейдут под советский контроль: Красная Армия уже 9 февраля возьмет район Любен, а 10 февраля ее передовые отряды проникнут в Лигниц. В ходе этого наступления будут перерезаны несколько железнодорожных линий: Бреслау-Глогау-Берлин, Бреслау-Лигниц-Гёрлиц, Лигниц-Заган-Берлин,