– Если хотите участвовать, я дам указание новому командующему флотом Мигелю Буиса.
– Конечно, раз операция состоится, я хотел бы участвовать в ней.
– Прекрасно. А шампанское разопьем после похода. Если, конечно, встретимся… – сказал Прието со своей обычной иронической улыбкой.
Шампанское полагалось по случаю назначения его министром. А встретимся ли? Шла война, и операция предстояла боевая…
Но зачем эта операция проводилась? Прието утверждал, что для помощи баскам и астурийцам. После того как мятежники захватили Сан-Себастьян и Ирун, Астурия и Бискайя были отрезаны от Франции и не получали оттуда ни продовольствия, ни боеприпасов. Однако что мог изменить в этом отношении флот? Его поход на север был весьма рискованной операцией, а главное, покидая Средиземное море, республиканские корабли переставали блокировать порты Гибралтара и тем самым облегчали мятежникам переброску войск из Африки в Испанию.
В первый период после мятежа корабли Франко не осмеливались выходить в море. Мятежников выручала лишь итальянская авиация, по воздуху перевозившая войска из Африки. Надо полагать, что вместе с сухопутными силами республиканский флот тогда мог еще попытаться захватить порты в Гибралтаре. Это оказало бы огромное влияние на весь ход войны. Но увы… флот ушел на север.
Свою роль сыграло обстоятельство, что север с давних пор служил опорой испанских социалистов. Прието являлся депутатом города Бильбао, и потому на севере находилось немало его приверженцев. Предпринимая Северный поход, дон Индалесио хотел продемонстрировать свое внимание к ним. А как эта операция отразится на общем ходе войны, он не думал или не представлял себе.
Приказ о выходе на север был получен эскадрой в середине сентября. Его начали широко обсуждать на кораблях. План перехода разрабатывался в Центральном комитете флота с участием командиров. Особенно детально обсуждали строй кораблей, их курсы, время, более удобное для прорыва через Гибралтар.
К 20 сентября вся эскадра сосредоточилась в Малаге – самом южном республиканском порту на Средиземном море. Настроение команд было боевое. Оно еще больше поднялось, когда на рейд вошел и присоединился к эскадре крейсер «Мендес Нуньес». Застигнутый мятежом в Африке, в Рио-де-Оро, он сумел прорваться в Средиземное море, чтобы воевать на стороне республики.
Громкое «ура», возгласы «Вива ла република!», доносившиеся со всех кораблей, были наградой мужественной команде крейсера. На рейде стояли уже десять крупных кораблей, готовые к походу. Среди них линкор «Хайме I» с его внушительными двенадцатидюймовыми орудиями, крейсера «Либертад» и «Сервантес» и шесть эсминцев.
Из Малаги вышли вечером 21 сентября, чтобы подойти к Гибралтару в темноте. Вскоре на горизонте появился немецкий крейсер. Он шел параллельно республиканской эскадре, явно следя за ее движением.
Когда корабли приблизились к самой узкой части