– Но это всё мелочи. Главное в том, что я знаю, друг мой родной, зачем ты пришёл и кто тебя послал. Это смертушка дорогая, наш закат бирюзовый! – и Денису показалось, что на этих словах, сказанных издевательским тоном, Берендей хотел сплюнуть, но сдержался и вместо этого вздохнул. – Она говорит, что этот мир настолько странный и ущербный, что достоин одного – быть переплавленным в другую форму! Конечно! Но забывает, что он во многом такой из-за неё самой, которая вокруг царит с пугающими свойствами. Говорит ещё: чтобы изменить мир в целом, нужно изменить его вокруг себя локально. И опять согласен, без этого никак! Однако наша любимая подруга предлагает подобное достичь сквозь бесконечный омут наслаждений. И дав тебе к этому притронуться, велела прийти сюда и открыть последнюю заслонку, чтобы стать небожителем? Так ведь? При этом, умолчав опять очевидный факт, что для просветления этого мало. Нельзя быть вечным реципиентом наслаждения, эдаким, знаешь, глотателем звёзд. Настоящий мастер не должен только воспринимать благодать, но и уметь излучать её во внешнее пространство. А если ты этим не обладаешь, тогда какой из тебя, как говоришь, преобразователь и человек дела вообще?
Последние слова Берендей произнес вновь решительно, встав с места, словно генеральный конструктор, доказывающий свою правоту на совете директоров. Затем, опустившись назад, расслабленно произнёс:
– Да, бренна наша жизнь, и нужно многое успеть до прихода одной несравненной дамы в черном.
Денис с жаром верного любовника хотел возразить, что дорогой собеседник весьма топорно понимает суть поведения Айсуны, но Берендей опередил его неожиданным ходом.
– Ну, если ты в гостях, айда отметим! У нас волшебное меню, заказывай, что в голову придёт. Например, гурьевскую кашу хочешь?
– Гурьевскую? – переспросил Готфрид, много слышавший об этом блюде, и кивнул, – давай, ещё не пробовал.
– Валерия, дорогая, – опять позвал свою подручную князь, – поднеси гостю гурьевскую и кофе не забудь.
Валерия, как будто предвидя, что так и будет, тут же вернулась с пузатым, накрытым крышкой горшочком. И поставив все на столике перед Денисом, подошла к Берендею со специфической просьбой:
– Извини, дорогой князь, тут просили передать. У мамы Адрианы проблемы со здоровьем, она спрашивает, сможешь ли ты ей помочь?
– Смогу, – задумчиво, после некоторой паузы, ответил Берендей, как будто мысленно ощупывал ситуацию. – Но ты же знаешь, если она болезная не возьмется за ум, то пусть больше ко мне не обращается. Если даже страх смерти не может изменить человека, то я буду тем более бессилен. Ладно, а к Адриане сейчас сам подойду! – заключил князь и обратился напоследок к Денису: – А ты угощайся. Сейчас всё выясним и продолжим разговор.
Гурьевская была, действительно, хороша, как сладкое облако.