Очень недовольный случившимся, Том протянул руку и взял пульт, лежавший на журнальном столике.
Через пару минут он убедился, что не работал ни один из ста тридцати двух каналов, подключенных через выделенную линию.
Переключившись на общую антенну, Том увидел тот же самый черный экран.
Отложив книгу, Том поднялся из кресла и подошел к телевизору, чтобы проверить подсоединения.
Ему опять-таки не потребовалось много времени для того, чтобы убедиться, что все в порядке. Приставка работала, все штекеры были как следует вставлены в нужные гнезда. Но экран телевизора оставался черным как крышка рояля.
Видимо, все-таки дело было в самом телевизоре.
Том прислушался к звукам, доносящимся снизу.
Тетя Мэгги, когда готовила, обычно включала маленький телевизор, стоявший на холодильнике. Она предпочитала старые детективные сериалы вроде «Убийства в Мидсомере» и «Она написала убийство». Или музыкальные конкурсы для не умеющих петь.
Но сейчас из кухни не доносилось ни звуков выстрелов, ни безмерно фальшивящих голосов.
Слышны были только резкие, отрывистые, приглушенные удары, как будто кто-то с силой втыкал нож в доску.
Или в замороженную курицу.
Тетя Мэгги вряд ли стала бы так развлекаться.
Приготовление еды было для нее своеобразным культом, наполненным глубоким, почти мистическим, хотя, может быть, и не всем понятным смыслом.
– Тетя Мэгги! – громко позвал Том, выйдя на лестницу.
– Да, Том?
Это был голос тети Мэгги.
Вот только звучал он как-то странно.
Как будто тетя Мэгги изо всех сил сдерживала рыдания.
Или кто-то сжимал ей горло.
– У тебя все в порядке?
– Да, Том!
Ну уж нет!
Том перегнулся через лестничные перила, но смог увидеть лишь крошечный кусочек кухонного пола, выложенного желто-коричневой плиткой.
Держась одной рукой за перила, а пальцами другой ведя по стене, Том быстро побежал вниз.
На середине лестницы он снова перегнулся через перила.
Теперь ему была видна половина кухни.
На большом кухонном столе лежали нарезанные овощи и зелень. Тетя Мэгги что-то делала на маленьком разделочном столике, стоящем справа от раковины.
Том видел только ее спину.
На тете Мэгги было домашнее платье в мелкий фиолетовый цветочек, которое ей нравилось больше других нарядов. Она так часто надевала это платье, что Том стал подозревать, что на самом деле их у нее несколько. Будь платье одно, оно давно бы уже выцвело, обветшало и пришло в негодность. Да и два платья тоже. Однако всякий раз, когда тетя Мэгги надевала платье в фиолетовый цветочек, оно выглядело как только что купленное.
Странные звуки, привлекшие внимание Тома, по-прежнему доносились из кухни. Но теперь стало понятно, что связаны