Анфиса вздохнула. Она очень любила Воротниковский переулок.
– Может, мы им окна помоем? – предложил рядом ехидный голос заведующей. Анфиса от неожиданности чуть не свалила локтем какие-то пузырьки со стойки.
– Кому, Варвара Алексеевна?
– Да соседям! – Заведующая перебирала бумаги, которые вытащила из тумбочки, и мельком глянула на Анфису поверх очков. – Смотри, окна какие грязные! Наверное, с тех самых пор не мыли, как Айседора Дункан приезжала и танцевала в магазине «Пуговицы».
Анфиса хихикнула.
– Что за хозяева! – бормотала заведующая, опять углубившись в свои бумаги. – Горе, а не хозяева! Ты бы сказала Наталь Иванне, Анфиса, что нам тоже на следующей неделе надо окна помыть. До праздников рукой подать. И рекламу, рекламу повесить, чтоб ей пропасть!..
– Что вы ищете, Варвара Алексеевна? Может, я помогу?
– Договоры! – в сердцах выговорила заведующая и переложила последнюю пачку. – Мы тоже хозяева – дай бог! У нас документы из-под носа пропадают, финансовые, а мы их найти не можем!..
– А… где они были?
– Господи, они всегда на одном месте лежат! – ответила заведующая нетерпеливо. – У меня в кабинете, где же еще! В кабинете, на столе, справа!
По тому, как она говорила, Анфиса поняла – не только озабочена, но и встревожена.
– А… никто их не брал, вы у всех спросили?
– Кто у нас в аптеке сыщик-любитель? – негромко спросила заведующая и снова взглянула на нее, на этот раз внимательно. – Если сами не найдем, придется в милицию звонить, ты это понимаешь?
Анфиса кивнула.
– Значит, надо искать.
Анфиса снова кивнула.
– Если ничего не выйдет, придется аптеку закрывать. А это форсмажор на весь район. И так вчера из управы телефонограмму прислали, что мы все майские праздники дежурим, а тут мы ни с того ни с сего на полдня закроемся!..
Они помолчали.
– Все, Анфис. Рабочий день в разгаре. И больной тебя ждет.
Анфиса встрепенулась. За чистым стеклом, отделявшим ее от торгового зала, покачивался сказочный красавец в длинном пальто нараспашку. Он на самом деле покачивался, сунув руки в карманы, и лицо его выражало смесь брезгливости, раздражения и страдания.
Заведующая кивнула – давай, мол, работай! – и удалилась.
– Что бы вы хотели?
Красавец секунду помолчал, как бы оценивая Анфисину любезность.
– На самом деле больше всего я хотел бы умереть, девушка.
– Боюсь, что в этом я ничем не могу вам помочь. Мы, российские медики, принципиально против суицида!
Красавец дико на нее взглянул. Как видно, оценить Анфисин юмор по достоинству вот так, с ходу, он не смог из-за своего болезненного состояния. Он хищно шмыгнул своим безупречным носом, моргнул, собрался было что-то сказать, но сморщился и чихнул.
– Вы простужены? Хотите чего-нибудь жаропонижающего, да?
– Я