– Помпи тоже стала выше, – говорю я. – Ты выросла с тех пор, как мы встречались в последний раз?
– Это все туфли, – объясняет та, приподнимая юбку.
Мы с Хеленой дружно ахаем. Вот это каблуки!
– Как ты только на них ходишь?
– Легко, – уверяет нас Помпи. – Никаких проблем: главное – не попасть в зазор между булыжниками на мостовой.
Внезапный громкий стук прерывает наш разговор. Старик с длинной развевающейся бородой, одетый в элегантную униформу, стоит у входа в зал, снова и снова ударяя церемониальным посохом о мраморный пол, пока в зале не становится тихо.
– Не соблаговолят ли дамы последовать за мной?
Мы следуем. Начинается она – суровая проза жизни, и вскоре все это бесконечно надоедает. После получаса упражнений в реверансах, танцах и словесных оборотах я незаметно ускользаю, неуклюже заворачивая во время танца за угол и одним прыжком спасаюсь в маленьком, пустом зале, где стоит удивительная тишина. Одной простой девушкой из народа больше, одной меньше – никто и не заметит. Побуду здесь, пока весь этот кошмар не закончится.
Итак, я сажусь на лаймово-зеленое канапе[1], что возвышается на трех ножках посреди комнаты, и жду, пока музыка в соседней комнате стихнет и усердные королевские наставники двинутся со своими ягнятами дальше. Но музыка все играет и играет: кажется, это продолжается бесконечно, как вдруг, буквально рядом с собой я слышу голос девяностолетнего танцора, который был приставлен ко мне:
– А где моя маленькая Клэри? Разве она не была здесь еще минуту назад?
После чего я спонтанно решаю затеряться в замке. Я выбегаю из зала через соседнюю дверь, пересекаю еще четыре комнаты подобного рода (интересно, для чего они все нужны?) и наконец попадаю на лестницу, по которой поднимаюсь на два этажа вверх, пока не оказываюсь в тихом солнечном коридоре, который, как мне кажется, идеально подходит для моих целей.
Я была бы не я, если бы довольствовалась тем, что села на подоконник и принялась смотреть вниз, на город. Меня хватает минут на пять, но потом любопытство пересиливает. Комнаты, выходящие в коридор, более уединенные, чем залы внизу. Предположительно – комнаты для гостей королевы, где останавливаются, когда приезжают в гости, ее родственники.
Я провожу пальцами по полированной благородной древесине маленьких секретеров и комодов, пробую на мягкость каждое кресло, открываю ящики, изучаю их содержимое и яростно сопротивляюсь искушению опустить пресс-папье в виде двух играющих медвежат в карман своего платья.
Рыская по третьей комнате, обнаруживаю книжный шкаф, заставленный огромными фолиантами с цветными картинками, на которых изображены джунгли Хорнфолла. Отец часто рассказывал мне о тропических лесах, о диковинных, разноцветных птицах и рептилиях, которые