Штурм бездны: Море. Цикл «Охотник». Дмитрий Янковский

до гребня было в прямом смысле слова рукой подать.

      – Забирайся! – велел я Ксюше.

      – Зачем, я же привязана! Поднимай машину!

      У меня вспотели ладони, но я не стал спорить. Хотя предчувствия у меня были недобрые. Я представил, как после взлета налетает ветер, кидает гравилет на стену, он падает, и давит собой Ксюшу снаружи.

      Я вспомнил, что Вершинский велел взлетать не у стены, а подальше, чтобы ветром нас она гребень горы. Я уже понимал, что он прав, что так и надо было поступить, но заставлять Ксюшу тащить машину обратно, мне не хотелось.

      Сквозняк в котловане карьера был нехороший, его крутило вихрем, и хотя скорость перемещения воздуха была едва заметной, это могло сильно повлиять на траекторию ничего не весящего гравилета.

      Я собрался, откинул сомнения, и потянул рычаг на себя. Гравилет мягко оторвался от площадки, и начал уверенно набирать высоту, выбирая стропу, к которой была привязана Ксюша. Но, глянув на стену с воротами, я понял, что гравилет движется с нарастающим ускорением, и может слишком сильно рвануть Ксюшу. Рвануть, и переломать ей кости.

      Я попытался снизить скорость подъема, но, из-за спешки и мыслей о Ксюше, опустил рычаг слишком глубоко, от чего меня тоже предостерегал Вершинский. Машина подо мной ухнула вниз, как оборвавшийся лифт. Я на миг зажмурился, представив, как падающий гравилет размазывает Ксюшу по бетону. Скорее рефлекторно, чем осмысленно, я рванул рычаг вверх, и меня вжало в кресло ощутимым ускорением. Для Ксюши такой рывок точно оказался бы смертельным, и мне снова пришлось утапливать рычаг вниз.

      После нескольких таких метаний, мне все же удалось стабилизировать гравилет на одной высоте. Сердце у меня колотилось так, что едва не выскакивало наружу, а по спине пот тек ручьями.

      – Что ты там дергаешься? – крикнула снизу Ксюша. – Все ведь было нормально.