Тут открылась дверь и появившаяся на пороге Мария Ивановна окликнула Леонида:
– Лёнь, ты скоро? Собирай парня, а я пошла за машиной. Минут через пять стойте внизу наготове. Документы на машину я тебе оставлю в бардачке на всякий случай, – и, глянув на тихо заплакавшую Серафиму Васильевну, добавила: – Сима, сейчас не время… Иди, быстро собери им с собой что-нибудь поесть…
Вытирая слезы, Серафима Васильевна вышла из комнаты, но, проходя мимо дивана, на котором лежал Лёня, не выдержала и, сцепив руки перед грудью, запричитала, глядя на него:
– Ой, дитыночка ты моя, куда ж тебя, такого хворого!..
Лёня удивленно посмотрел на нее.
– Мам, ну не надо, я же просил тебя! – укоризненно сказал вышедший за ней Леонид, и Серафима Васильевна покорно пошла на кухню. – Сынок, вставай, пора собираться! Твоя мама пишет, что за нашим домом могут следить, нужно тебя спрятать в другом месте.
У Лёни дрогнуло лицо, но, ничего не сказав, он сел на диване, собираясь с силами, чтобы встать.
– Ты как себя чувствуешь? – сочувственно спросил Леонид.
– Ничего, сейчас вроде в голове даже просветлело, – успокоил его Лёня.
Мария Ивановна, направившаяся к выходу, повернулась и сказала Леониду:
– Лёнь, твоему сыну нужна другая одежда, у него носки насквозь промокли, да и пальто тоже, если не ошибаюсь, в коридоре мокрое валяется, не говоря уже об обуви…
– Да, Мария Ивановна, спасибо за подсказку, я сейчас что-нибудь ему подберу. Идите, мы скоро будем.
Собрались они действительно быстро. У Леонида с Лёней, по счастью, оказался одинаковый размер обуви, и Леонид отдал сыну свои теплые ботинки и меховую куртку, сам же надел свою старую и еще недавно очень модную «Аляску», в которой теперь ходил на лыжах в Сосновском парке. В принципе, они туда и направлялись – недалеко от парка находился тир Сергея.
Пять лет назад, когда Леонид шел туда первый раз пешком – машина была в ремонте, – он решил пройти по парку, срезая путь, и заблудился, опоздав на встречу часа на два. Сергей потом долго над ним посмеивался, мол, заблудился в трех соснах, хотя парк был не таким уж и маленьким… С тех пор они называли его тир «У трех сосен», поэтому Леонид был уверен, что Сергей правильно понял, где ему нужно их ждать.
Серафима Васильевна принесла из кухни пакет с продуктами – в нем лежали хлеб, банки с консервами, что-то завернутое в фольгу и бутылка водки.
– А водка-то зачем? – удивился Леонид.
– Пригодится… – сказала Серафима Васильевна. – Мало ли, замерзнете, да и Лёнечке грудь на ночь нужно будет растереть… – и смолкла, вновь собираясь заплакать.
– Мам, мам, не надо! – попросил Леонид и, выключив свет в комнате, подошел к окну.
Пытаясь разглядеть сквозь беспокойный рой мечущихся снежинок, что делается внизу, он прижался носом к стеклу. На фоне темного двора увидеть машину Марии Ивановны, стоящую в самом углу, было нелегко, но засветившиеся тревожным красным светом габариты выдали ее размытые